— Ну что ж, надумаешь оставить госслужбу — добро пожаловать в семейный бизнес.
— Даже если я и уйду с работы, в коммерции мне делать нечего, — возразил Милан. — До встречи, Стив.
— До свидания…
Нечего и говорить, что я воспользовался советом Милана. В следующий же вторник я велел Яношу взять корзинку для пикника, которую подарил Вацлаву Володимир, загрузить ее и мы вышли на прогулку. Брату я оставил записку. Что ушел, де, на экскурсию по собственному парку и прошу до вечера не искать. Сказать это лично, честно говоря, у меня не хватило смелости. Вацлав бы начал заранее беспокоиться и придумывать всякие страхи. Записку я велел отнести к нему во Дворец Приемов, где и располагался его, а когда-то мой кабинет. Чтобы брат не делал лишний конец по городу. Ненужные действия вызывают ненужные беспокойства, а я был уверен, что если бы Вацлав не застал меня на обычном месте, то он бы здорово разозлился. Чем выслушивать все, что он захочет мне сказать, причем давать ему полдня на подготовку, я решил упредить события и несколько обезопасить себя.
Погода была прекрасная, мы с Яношем прогулялись с большим вкусом. Боюсь, молодому человеку все это доставляло меньшее удовольствие, чем мне, все-таки общество сверстников ему было бы приятнее, чем общество пусть еще не старого, но довольно-таки немощного человека, но вел он себя как ангел. Думаю, ему просто приятно было услужить Вацлаву, но мне с ним было весело. В конце концов, я решил побыть эгоистом. Мне не удавалось этого с восемнадцати лет.
Вернулись мы несколько позже, чем я планировал. В основном, потому, что я немножко не рассчитал время. С утра мы очень далеко зашли, потом я медитировал на солнечной лужайке и учил этому Яноша, потом мы обедали, потом прилегли отдохнуть, и уснули. Я проснулся, когда солнце уже начало спускаться с небес.
— Янош, просыпайся, уже вечер!
Янош во сне выглядел еще моложе, чем когда бодрствовал. Услышав мои слова, молодой человек энергично потер глаза и с явным трудом их открыл.
— Яромир? Сколько времени?
— Около пяти. Дома мы будем в восемь, а то и в девять. Вацлав к этому времени успеет снарядить дюжину поисковых партий и разогнать весь мой обслуживающий персонал.
Янош быстро собрал теплые подстилки, сунул их вместе с корзинкой для пикника в пятимерный вещмешок — мы с ним решили, что так будет проще и легче нести, и мы, почти бегом, отправились во дворец.
У порога моей комнаты я знаком велел Яношу остановиться, сам замедлил шаги и прислушался.
— Ты хоть понимаешь, что наделал? — в голосе Вацлава слышалась бесконечная усталость и с трудом сдерживаемая ярость. — Яромир еще не окреп, а ты ему — почему бы тебе не пойти погулять на целый день. А то во дворце скучно. От скуки, черт побери, еще никто не умер!
— Вацлав, как ты не понимаешь, Яромир не ребенок, он не может поиграть во дворе под присмотром родителей и не почувствовать себя при этом полным идиотом.
— Он не ребенок. Но он нездоров. Я вообще не помню его здоровым, Милан. Но я люблю брата. И если с ним что-нибудь случится по твоей вине…
— Ты уже это говорил, — невежливо перебил Милан. — Не рассчитывай, что я буду просить о помиловании, не дождешься. А с Яромиром ничего не случилось, в этом я просто уверен.
— И где же он?
— Интересно, почему ты не допускаешь мысли, что он может быть с дамой?
— Это не входит в сферу его обычных интересов.
— Ты хочешь сказать, что он интересуется мальчиками?
Милан всерьез заинтересовался этим вопросом. Я тоже. На всякий случай я оглянулся на Яноша и приложил палец к губам. У молодого человека был несколько обескураженный вид. Его невинные синие глазищи были широко распахнуты. Кажется, он всерьез опасался, что я начну совращать его прямо сейчас.
— Нет, Милан, — возразил мой брат. — Я хочу сказать, что у него недостаточно сил для общения с противоположенным полом. В молодости у него были увлечения — девочками — но, к сожалению, он бездетен.
Я подмигнул Яношу. Тот багрово покраснел.
— Хорошо, но ведь с ним должен быть Янош. А он, с его физическими данными, может запросто принести Яромира на руках, ежели с ним что случится.
— Ты слишком уж спокойно об этом рассуждаешь, — Вацлав снова начал заводиться.
— Хватит и того, что ты из штанов выпрыгиваешь. Яромир, может, ты все-таки войдешь?
Я засмеялся и шагнул в раскрытую дверь.
— Не думал, что ты меня видел.
— Я и не видел, пока стоял у окна. Но стоило мне вернуться в кресло, как я тебя заметил. Когда ты жестом призывал Яноша к молчанию.