— Ошибаешься, У, с королевского кресла очень удобно проповедовать самые различные философские системы. Особенно если ты царствуешь, а не правишь. Я имею в виду, что королю совсем не обязательно работать на своем посту. Среди моих предков хватало любителей прожигать жизнь различными способами, которые только показывались на церемониях и по бумажке, любезно подсунутой под руки реальным правителем, зачитывали речи.
На этот раз, прекрасный царь обезьян, изобразил грустное хихиканье.
— Вот видишь, я же говорил тебе, что ничего не понимаю в осуществлении реальной власти. Я предпочитаю оставаться в стороне и выступать судьей по спорным вопросам. Вот как в вашем случае.
Я кивнул, но не успел ответить. Дверь распахнулась, и в комнату вошли целых два призрака. Они прошли в восьмимерную часть комнаты, в которой еще действовало заклинание поляризации, наложенное Венедимом, и приняли очертания трехмерных людей. Один из них оказался Венедимом, но этому, как раз, я совсем не удивился, а второй — довольно-таки грузным мужчиной среднего роста с коротко подстриженными темными волосами, римским профилем и тройным подбородком.
— Здравствуйте, господа, — вежливо поздоровался неизвестный. — Вы сказали, что предпочли бы видеть меня немедленно, раз уж мне забожалось познакомиться. И вот я здесь.
Я встал. Мои люди последовали моему примеру.
— Господин Целестин?
Человек кивнул.
— Или мне нужно говорить ваше императорское величество?
— Ни в коем случае, — холодно возразил Небесный император. — Я предпочту другое имя. Собственно об этом я и хотел с вами поговорить. Садитесь, господа.
Мои люди сели, я остался стоять. Я не телепат, но сейчас я чувствовал, что речь пойдет не о моих людях. Император Поднебесной не стал бы лично посещать нас из-за вопроса, который обычно решают рядовые стражи. Венедим упоминал, что Целестин еще на совещании сказал, что забрал бы меня в восьмимерное пространство с легким сердцем. И отпустил он меня только потому, что я — король. Сейчас же, вероятно, Целестин назовет цену моей свободы. И захочу ли я ее заплатить, это еще вопрос.
— Держись, Яромир, — неожиданно раздался голос у меня в голове. Я бросил благодарный взгляд на Сунь У-куна. Мне была приятна его поддержка в такой момент.
— Садитесь, господин Яромир, прошу вас, — обратился ко мне Целестин. — Разговор будет долгим. Прикажите подать чаю, Венедим. Вы не возражаете, господин Сунь У-кун?
— Пожалуйста, — спокойно отозвалась каменная обезьяна.
Нам подали чай. Целестин оглядел наши настороженные лица и заговорил:
— Вы угадали, господин Яромир, речь пойдет именно о вас. Я предлагаю вам переселиться в Поднебесную с тем, чтобы я усыновил вас и сделал, впоследствии, своим преемником. Что вы об этом думаете?
Я похолодел. Если вдуматься, ничего ужасного в жизни стражей нет. Какая разница, в каком пространстве жить. Но это ведь все равно, что реинкарнация. Для своих родных, для друзей ты умираешь. И весь твой привычный мир умирает для тебя. Я не хотел расставаться с ним. Моя жена, мой брат, мой неродившийся ребенок. Я хотел жить. И я так и сказал:
— Я предпочел бы вернуться к себе домой, господин Целестин. Кстати, — мой темперамент никогда не доводил меня до добра, — почему вы спрашиваете меня об этом? Вы ведь могли перевести меня в Поднебесную явочным порядком.
— Мог бы, — согласился император. — Но это очень травмирует психику. Обычно мы не назначаем на высшие командные посты тех, кого завербовали на границе. Мы назначаем их или из числа жителей Поднебесной, или же предлагаем перейти к нам, как я только что предложил это вам.
Я пожал плечами и взял в руки чашечку тончайшего фарфора, наполненную остывающим ароматным напитком.
— Почему вы предложили это именно мне? Я, конечно, король Верхней Волыни, но это не дает мне никаких преимуществ, по крайней мере, в восьмом измерении. Если отвлечься от моего звания, то я обычный человек, каких много.
— Может быть и так, — не стал спорить Целестин. — Но в Поднебесной принято назначать преемников. Из кого я могу выбрать? Из своих заместителей? Но далеко не каждый хороший заместитель способен быть хорошим руководителем, и наоборот. Из начальников округов? Но я твердо верю, что у каждого из нас есть свой потолок. Беда, когда человек оказывается выше, или ниже того уровня, на котором ему комфортно. А могу предложить королю трехмерной страны, который за годы своего правления доказал свой профессионализм. Кроме того, Яромир, в вас есть авантюрная жилка.
— Я не хочу оставлять жену, брата, друзей.