— Я не сказал, вам совершенно необязательно делать это сейчас. Я могу дать вам подумать лет двадцать — двадцать пять.
Я с облегчением засмеялся.
— Никогда не надеялся дожить до таких преклонных лет. Мне уже тридцать восемь, господин Целестин.
— А мне пятьсот пятьдесят семь, — спокойно возразил Небесный император. — И я хочу в шестьсот лет уйти на пенсию, как все нормальные люди.
У меня слегка отвисла челюсть.
— А что касается вашего возраста, то если вы согласитесь обдумать мое предложение, то постареть вам не удастся еще лет пятьсот-шестьсот, пока вы не начнете искать преемника себе.
— Это будет нечестно по отношению к тем, кто не имел права выбора.
— Вы — король, и вы не можете не понимать, что жизнь никогда не бывает справедливой. Да, я не сказал, но вы можете взять с собой кого захотите. Жену, брата, в общем, можете взять с собой до двадцати человек. По выбору. Только сообщите, кого именно вы предполагаете перевести в Поднебесную, чтобы мы смогли своевременно принять необходимые меры. Я имею в виду, в отношении здоровья и долголетия.
Я открыл было рот для нового возражения, и вдруг, словно воочию увидел перед собой комнату совета, где за столом сидит Венедим, мой Вацлав, Милан, а в углу стоит каменная обезьяна, раз в день, соизволяя приоткрыть каменные веки и изречь какую-нибудь нелепую сентенцию, подходящую, на его взгляд, к данному случаю.
Сунь У-кун прочитал мои мысли и весело захихикал.
— Соглашайтесь, Яромир. Тем более, что сейчас я прошу у вас только согласия подумать. Тогда я приму свои меры, чтобы гарантировать ваше здоровье и хорошую физическую форму ко дню вашего перехода в Поднебесную.
— Не уговаривай, Небесный император, он согласится, уверяю тебя. Яромир уже мысленно составляет план работы на ближайшее столетие, — легкомысленно заявила каменная обезьяна, шумно почесалась и перепрыгнула на подоконник. Подоконник дрогнул, но устоял.
— А чешешься-то ты зачем? — обалдело поинтересовался я, словно все, кроме этого, было мне понятно.
— Для колорита, — хихикнул Сунь У-кун.
— А почему ты назвал меня Небесным императором? — в свою очередь поинтересовался Целестин.
— Подслушал мысли твоего потенциального преемника, — хихикнул Сунь У-кун. — Видишь ли, я сказал Яромиру, что у тебя очень подходящее имя. Целестин по латыни значит Небесный. Ну и ему понравилось сочетание Небесный император Поднебесной. Кстати, Яромир, у тебя тоже очень подходящее имя. Оно же состоит из двух слов, насколько я понимаю. Яркий Мир.
— Ага, и теперь меня так и будут звать император Яркого Мира Поднебесной.
— Не беспокойтесь, Яромир, это случится не раньше, чем через сорок три года. Я дал присягу править Поднебесной до шестисот лет, и не собираюсь ее нарушать, — Целестин впервые улыбнулся, — Значит, договорились, Яромир. В конце концов, рассмотрите это дело с другой стороны. Вы ведь никогда не надеялись прожить так долго! Так смотрите на это, как на замену вашего библейского рая. Жизнь после смерти.
— У вас там так хорошо? — засмеялся я.
— Нет, просто звать в ад как-то неприлично.
— Скажите, господин Целестин, а если через двадцать пять лет я скажу, что подумал и решил остаться в Верхней Волыни?
— Тогда вы умрете. Нет, не сразу, а в свой естественный срок.
— Боюсь, мой естественный срок наступил пять лет назад, — вздохнул я. — А сейчас, я могу уехать домой? Я бы предпочел отметить свои тридцать девять лет в Верхней Волыни.
— Не волнуйтесь, Яромир, Венедим доставит вас на границу с Элладой в любой день по вашему выбору. Я не прощаюсь, господа. Думаю, мы еще свидимся.
С этими обнадеживающими словами, Целестин вышел из комнаты.
Венедим сделал было шаг ко мне, потом остановился, снял поляризующее заклинание и превратился в призрака.
— Подумай, ты ведь, в сущности ничего не теряешь, — предложил Венедим, — А пока, пойдемте, поужинаем. Вы как, господин Сунь У-кун?
Каменная обезьяна высунулась в окно в поисках подходящего облака, подпрыгнула и крикнула откуда-то с высоты.
— Увидимся!
Глава 20 Вместо эпилога
Стоял типичный верхневолынский денек середины ноября. С неба густо, но мелко, сыпались какие-то осадки, больше, пока еще, напоминающие дождь, дул промозглый ветер. В общем, погода могла бы быть и получше. По крайней мере, такого мнения придерживался молодой человек, ловко правивший четверкой шестимерок. Милан ехал в королевский дворец в Медвежке. Они с Лерочкой договорились встретиться часа в четыре у Вацлава и Лары. Но Милан, несмотря на субботний день, до четырех часов сидел на ученом совете кафедры оптической магии. В этот день должны были повторно рассматривать докторскую диссертацию Слободана.