— И где же он?
— Интересно, почему ты не допускаешь мысли, что он может быть с дамой?
— Это не входит в сферу его обычных интересов.
— Ты хочешь сказать, что он интересуется мальчиками?
Милан всерьез заинтересовался этим вопросом. Я тоже. На всякий случай я оглянулся на Яноша и приложил палец к губам. У молодого человека был несколько обескураженный вид. Его невинные синие глазищи были широко распахнуты. Кажется, он всерьез опасался, что я начну совращать его прямо сейчас.
— Нет, Милан, — возразил мой брат. — Я хочу сказать, что у него недостаточно сил для общения с противоположенным полом. В молодости у него были увлечения — девочками — но, к сожалению, он бездетен.
Я подмигнул Яношу. Тот багрово покраснел.
— Хорошо, но ведь с ним должен быть Янош. А он, с его физическими данными, может запросто принести Яромира на руках, ежели с ним что случится.
— Ты слишком уж спокойно об этом рассуждаешь, — Вацлав снова начал заводиться.
— Хватит и того, что ты из штанов выпрыгиваешь. Яромир, может, ты все-таки войдешь?
Я засмеялся и шагнул в раскрытую дверь.
— Не думал, что ты меня видел.
— Я и не видел, пока стоял у окна. Но стоило мне вернуться в кресло, как я тебя заметил. Когда ты жестом призывал Яноша к молчанию.
Я перевел взгляд на Вацлава. Тот стоял у окна бледный и злой.
— И где же ты изволил пропадать, Ромочка? — голосом инквизитора вопросил мой брат. Ежели бы я был мальчишкой, а он моим отцом, я бы уже в штаны наложил от страха. А так, так это было и грустно и смешно. Конечно, Вацлав беспокоится обо мне, но ведь я не ребенок, чтобы отчитываться в каждом шаге. То он спокойно бросает меня на полгода, то он, по образному выражению Милана, из штанов выпрыгивает, когда я задерживаюсь с прогулки.
— Вот что, Славочка, я очень ценю твою заботу, и очень люблю тебя, да что говорить, ты сам все знаешь, но Милан прав. Я не мальчик.
Зря я упомянул Милана. Вацлав бросил на молодого человека такой взгляд, что тот встал.
— Надеюсь, вы позволите мне удалиться, ваше высочество?
Вацлав хотел что-то сказать, но я перебил его. Я видел, что он на взводе и сейчас рассорится с мальчишкой и сам же будет об этом жалеть еще до наступления ночи.
— Молчи, Милан. Сядь и молчи. Вацлав… Ответь мне, почему со мной непременно что-то должно было случиться? Ты лечил меня и знаешь, что сейчас я здоров, как никогда. Единственное, что может случиться в моем парке, так это то, что я не рассчитаю силы и зайду дальше, чем намеревался. И буду часто отдыхать на обратном пути.
— Вацлав, — вмешался Янош, — знаете, вы ведете себя не как врач. Яромир чувствовал себя вполне здоровым, пока не услышал, как вы ругаете Милана. От одного этого и здоровый сляжет.
На этот раз Вацлав бросил испепеляющий взгляд на Яноша. Но тот не оробел.
— И не надо грозить Милану. Сколько я вас знаю, вы все время ему чем-нибудь грозите. Раньше грозились уволить, теперь — наказать. А вы не боитесь, что Милан и сам возьмет, да и уволится? Или вы думаете, что ему не бывает обидно?
Вацлав посмотрел на Яноша, взгляд его смягчился.
— Может быть, для начала, ты все-таки ответишь на мой вопрос, Яромир? Прости, если я что не так сказал. Знаешь, я ужасно переволновался.
— Просто мы с Яношем заснули после обеда.
Вацлав печально улыбнулся. Казалось, он хотел сказать, что вот, я и сам, де, вижу, что сил у меня немного, и что меня надо беречь, но он сдержался, чтобы не начинать все сначала. Я одобрительно кивнул.
— Поужинаем?
— Давай, — в голосе Вацлава не чувствовалось энтузиазма. Милан встал, собираясь откланяться. — Милан, — продолжил Венцеслав, — пожалуйста, не обижайся на меня. Не сердись. Я наговорил лишнего и чувствую себя виноватым.
Милан вежливо кивнул.
Мда, если так пойдет и дальше, хорошего не жди. Я не хотел, чтобы за мои отлучки из дворца Вацлав спрашивал с Милана. Он, если вдуматься, здесь совсем не при чем. Я вообще знаком с ним около двух недель и он не состоит в штате моих служащих.
— Вацлав, чтобы ты был спокоен, мне надо постоянно находиться в этой комнате?
Вацлав внимательно посмотрел на меня. Мне кажется, он понял меня правильно — или я свободный человек, или же он держит меня под домашним арестом. Но тогда… Что тогда я не хочу думать. Надеюсь, Вацлав тоже.
— Прости, Ромочка. Я вовсе не хочу мешать тебе.
— И если я вышел из комнаты, это ведь не потому, что меня куда-нибудь послал Милан, Янош, Всеволод или любой другой из тысячи наших знакомых?
Вацлав улыбнулся.
— Я не буду больше обвинять Милана за то, что он подбросил тебе эту гениальную идею. В конце концов, ты мог ведь и не следовать его совету, если бы не хотел.
Я кивнул, позвонил и приказал накрывать на стол на четыре персоны. Потом еще раз оглядел потенциальных сотрапезников. Янош извинился и отправился разгружать вещмешок, Вацлав стоял, виновато постукивая по полу ногой, Милан, ого, Милан сидел в кресле, прижав руку к груди.
— Тебе нехорошо, Милан? — забеспокоился я.
— Милан? — Вацлав подошел к нему и протянул руку, пощупать пульс. Милан отстранился.
— Милан, — просительным тоном повторил Вацлав. На этот раз молодой человек протянул руку сам. Вацлав слушал пульс и хмурился.
— Ты слишком много работаешь.
Я расхохотался.
— Ты говоришь это всем и всегда, Вацлав.
— Не всем. Только тебе, когда ты работаешь по двадцать часов в сутки, а остальное время проводишь в глубоком обмороке и Милану, который хватается за все дела сразу, позабыв залечить смертельную рану.
— Ну, во-первых, дела на Милана навьючил именно ты, и рану лечил тоже ты.
Вацлав положил руку на грудь Милана и постоял так несколько мгновений.
— Вообще-то, все не так плохо. Знаешь, я бы сказал, что у тебя наметилось улучшение. Отсюда и боли. Это когда началось?
— Вечером. Когда я встретился с Истиславом.
Вацлав немедленно снова вызверился.
— Я же говорил, что тебе совершенно нельзя волноваться!
— Если ты его еще и за это отругаешь, ему сразу станет лучше, — заметил я.
— Ох, Милан, — Вацлав сел на ручку кресла.
— Все в порядке, Славочка, — улыбнулся молодой человек.
Мда… Мне просто необходимо сделать отсюда ноги, как выражается наш Янош. Вацлав говорит, что Янош пользуется лексикой Милана, а от последнего можно ждать чего угодно.
Но я, пожалуй, сделаю вот что. Завтра же напишу Лучезару — капитану королевской яхты, в Дубровник. Лучезар подберет мне корабль, составит проект необходимых усовершенствований, а я, тем временем, разработаю маршрут. Жаль только, что довоенные карты не всегда совпадают с действительностью, а новых никто не нарисовал. Ну ничего. Посмотрю на все собственными глазами. Так даже еще интереснее.
Ларочка и Лерочка должны прибыть где-нибудь в августе, свадьба состоится тогда же, значит, в сентябре я свободен и могу плыть куда хочу. Вспомнить бы еще, что и где я читал про муссоны…
Глава 5 К сожаленью, день рождения…
В эту субботу, двадцать шестого июля, с утра все шло наперекосяк. Во-первых, Милан проспал. Молодой человек исполнял обязанности большого начальника всего второй месяц, так что еще не успел привыкнуть в случае чего сделать умный вид и сказать, что его, де, задержали во дворце, что в любом случае было бы истинной правдой, в виду того, как Милан временно в этом самом дворце жил. Вместо этого, Милан вспомнил, что у него на десять утра назначено совещание, стрелой вылетел из своей комнаты, не завтракая, вскочил в поджидающий его во дворе экипаж и, на предельной скорости, в общем-то, недопустимой в городе, поехал в Медвенку.
Молодой человек приехал во Дворец Науки за полчаса до начала совещания, успел еще раз просмотреть бумаги, подписать самое срочное по мелочи и даже выпил чашечку чая. Совещание, в общем, прошло нормально, и у Милана появилась надежда часам к шести вечера покончить с субботними делами. В субботу нормальные люди не задерживались на работе дольше трех, но Милан пока входил в курс дела и не мог себе позволить роскоши соблюдать обычный верхневолынский распорядок дня. Тем более что в следующем месяце должна была приехать его невеста, а в сентябре молодой человек должен был, помимо всего прочего, приступить к учебе в магическом университете.