Я улыбнулся и покачал головой.
— Янош просто почувствовал себя как дома и слегка расслабился. И это прекрасно. Нельзя постоянно жить в напряжении. А он, несмотря на все твои заверения, не знал, как примет его новая родина. Да, Вацлав, все это прекрасно, но я бы тоже хотел сходить в отпуск.
— В Китай?
— Для начала на Адриатику.
Вацлав засмеялся.
— Мне уже приходилось замещать тебя, Ромочка. Посижу за тебя еще чуток. Только, если не возражаешь, я вернусь в свой старый кабинет.
Итак, второго октября я приехал в Дубровник. Первые несколько дней я сосредоточенно посвятил себя морским купаниям. Если в первый день я рассчитывал силы, и старался не заплывать далеко, то уже со второго дня я начал уплывать поближе к горизонту. Туда, где вода такая прозрачная, синяя, без капли береговой суеты. Так что Всеволод однажды не выдержал и сказал мне:
— Все-таки хорошо, что морская граница проходит в сорока километрах от берега, Яромир.
— Да, конечно, — до меня не дошел юмор ситуации.
— А то вам бы пришлось срочно переквалифицироваться в водяного.
— Согласно последним научным изысканиям главы нашей церкви патриарха Мирослава, водяные живут исключительно в пресных водоемах, Севушка. Или ты думаешь, что со времен последней войны их завербовали для несения пограничной службы?
— Честно говоря, о них я вообще не думаю. Я думаю о вас.
— Лучше искупайся, — вздохнул я.
— Позвольте мне лучше сопровождать вас на лодке.
Я оглядел лодчконку, потом весла.
— Не стоит, Севушка. Лучше уж кончай меня на берегу.
— Что? — Всеволод растерялся.
— Не думаю, что смогу выплыть, если пару раз получу веслом по голове, — пояснил я.
— Веслом? Яромир… Ваше величество, неужели…
Всеволод так изменился в лице, что я перебил его.
— Видишь ли, если ты хочешь подстраховывать меня на случай, если у меня вдруг случиться судорога, то тебе придется плыть очень близко. А так и веслом зацепить не штука.
— Судорога? — Всеволод, кажется, нашел новый повод для беспокойства. — А у вас уже бывали судороги?
— К сожалению, нет. Поэтому, я все еще жив.
Всеволод перевел дыхание.
— Не шутите так, Яромир.
— А ты перестань опекать каждый мой шаг, Всеволод. Поверь, я уже большой мальчик.
Всеволод отвернулся. Я услышал его невнятное бормотание:
— Тоже мне мальчик выискался…
— Старый перечник, а все туда же, — подсказал я.
Всеволод обалдело посмотрел на меня и расхохотался. Больше к этому разговору он не возвращался, но старался сопровождать меня в заплывах. Правда, не на лодке, а вплавь.
А сегодня поутру Лучезар зашел за мной и повел хвастаться сайком.
— Господин Яромир, вы только посмотрите! Корабль — прямо как на картинке. Мечта, честное слово, мечта. А как хорош в управлении, ну просто сказка. Когда мы выйдем в море?
— Сегодня, Зарушка. Сплаваем до Порт-Саида, посмотрим, что там и как и вернемся. А в Китай поплывем весной. Конечно, если Суэцкий канал еще имеет место быть.
— А если нет?
— Тогда, Зарушка, придется плыть вокруг Африки. Но это путешествие вам придется проделать без меня. Я присоединюсь к вам в Суэце. У меня, к сожалению, нет возможности потратить на прогулки целый год. Конечно, это бы значило отплатить Вацлаву той же монетой — с учетом того, что мне пришлось вести три теперешних участка, а ему — только два, то семь месяцев можно смело приравнять к году.
— Хорошо, ваше величество. Я понимаю, у вас слишком много обязанностей. Вы привезли с собой ваших людей?
— Моих людей? Ах, да. Нет, Лучезар, честно говоря, я совсем забыл об этом. Со мной только охрана. Я поговорю со Всеволодом, спрошу, кого он может порекомендовать мне для мелких услуг.
— Это мелочи, ваше величество. С этим справятся и корабельные юнги. Я специально взял лишнего юнгу на корабль. Главное, взяли ли вы с собой врача и повара?
— Нет, Лучезар. Придется мне питаться из общего котла и пользоваться услугами судового врача, вместе с командой. Да, оставь церемонии, чай не на приеме.
— На счет питания-то можете быть спокойны, господин Яромир. Наш кок знает толк в приготовлении пищи, а для капитанского стола он всегда готовит что-нибудь особенное. Но я понадеялся, что о враче позаботитесь вы…
— Я и позабочусь. На время прогулки в Китай. А в этот месяц вам придется пользоваться моими медицинскими познаниями. Я изучал медицинскую магию в университете.
— Но вы же не будете лечить всю команду! Не царское это дело, господин Яромир.
— Как раз царское, Зарушка. Ты даже не представляешь, насколько царское. Знаешь, говорят, в старые времена короли лечили больных наложением рук. И по этому признаку народ и видел, что это настоящие короли. Так что я попробую — вдруг и у меня получится!
Лучезар удивленно посмотрел на меня. Видимо, он не большой любитель исторических романов. Потом широко улыбнулся и провел своей изящной рукой по волосам.
— Тем не менее, думается, это будет впервые в мировой истории. Чтобы король подрабатывал корабельным врачом.
Я постарался сделать умное лицо и робко попросил:
— Я попробую, господин капитан, вдруг получится…
Лучезар рассмеялся.
— Тогда отплываем.
«Переплут» поднял якорь, и мы отправились на прогулку по Средиземному морю. Мы должны были пройти мимо Эллады до Александрии. И дальше, до Порт-Саида. Ежели таковой еще есть. Я оформил подорожные документы на всю команду в Египет, и заготовил, на всякий случай, несколько открытых листов. Мало ли, вдруг нам придется зайти в Элладу или еще куда. Море есть море. Я никогда не слышал, про сильные шторма в Средиземном море, но кто знает, что эти мареманы называют сильным штормом. Может быть как раз такой, о котором и рассказать-то некому. Разве что водяному, ежели они успели адаптироваться к морской воде.
Лучезар не зря хвастался новым кораблем. Здесь было чем хвастаться. Я видел его на картинке в книжке, но рисунок не мог передать всю мощь и красоту сайка. Тридцать метров длиной и около десяти шириной в самом широком месте, водоизмещение триста тонн. На корме располагались каюты — моя самая большая — метров десять квадратных — в самой кормовой части кормы, если так можно выразиться. Я бы сказал — в задней, но Лучезар не одобряет подобных выражений на своем корабле. Как я понял, обычно в этом месте располагалась капитанская каюта. Попасть в мою каюту можно через кают-компанию. Просторная комната — для корабля — площадью с пятнадцать квадратных метров. Далее по левому борту располагалась крошечная комнатка с душем и туалетом и капитанская каюта в восемь квадратных метров. Напротив была каютка, предназначенная для командира моей охраны площадью всего четыре метра и такая же для штурмана. Далее следовала каюта для второго помощника капитана — точно такая же, как и две предыдущих и одна гостевая. Рядом с капитанской каютой располагалась каюта для судового врача — такая же, как и для старпома и еще одна гостевая. Как я понял, гостевые каюты Лучезар предназначал для моей многочисленной челяди. Вот только ее не было.
Зато охраны было немерено! Я, по простоте душевной, думал, что Всеволод прихватит с собой двоих помощников. Более того, я продолжал так думать в первые четыре часа пребывания на «Переплуте». Потом же мне показалось, что я увидел новое знакомое лицо. Правда, сначала я на это никак не отреагировал. Подумаешь — где двое так и трое. Но еще часа через два я заметил четвертого.
Я подошел к Всеволоду, который старательно делал вид, что любуется морским пейзажем.
— Севушка, скажи, а сколько ты прихватил с собой охранников?
— Шестерых, — совершенно спокойно ответствовал тот.
— Шестерых?! — изумился я.
— Не понимаю, что вас так удивляет, — пожал плечами Всеволод. — Вы же позволили мне поехать с вами погулять. Так почему бы мне заранее не обеспечить себе спокойный сон?