— Хренов ты умник, — без злобы проговорил Джохар, — давай, лучше, помолчим.
Не то чтобы Махмудов не был согласен с Черноземовым, просто подгонять философскую базу под расправу над преступниками казалось ему делом абсолютно ненужным. Враг есть враг.
— Давай, помолчим, — пожал плечами Влад, вслушиваясь в наушник.
Роберт и Леша появились только около семи. К реанимобилю подъехал крупнотоннажный черный фургон — бокс с затемненными стеклами — передвижной пункт тайных стражей. Рассвело. На улицах появились редкие прохожие, дорога заполнилась автотранспортом. В связи с этим Влад включил плазмоид в направленном режиме с целью вырубить только камеры наружного наблюдения возле подъездов девятиэтажки. Девушка в рваных джинсах и неглаженной блузке, проходившая мимо неотложки и общавшаяся с кем‑то через минипланшет, остановилась, озадаченно постучала указательным пальцем по наушнику с микрофоном, затем достала из поясного кармана потухшее мобильное устройство и принялась с остервенением нажимать на кнопку перезагрузки. В это время из фургона вышли два смуглолицых брюнета в камуфляже: один широкоплечий с накачанной шеей и недельной щетиной, другой, высокий хорошо сложенный парень с усами, мясистым носом и густыми смоляными бровями. Быстрым шагом они проследовали к реанимобилю. Девушка, увлеченная не желающим работать минипланшетом, даже не заметила подозрительных пешеходов, перекочевавших из одной машины в другую.
— Аве, кесарь! — поздоровался Влад с Робом, а затем обратился к Планкину, — салют, Лепик! Классные себе усы и брови сделал, да и шнобель увеличил. Настоящий джигит.
— На себя посмотри, — огрызнулся Леша, потирая воспаленные глаза.
— Привет, — сразу обоим сказал Джохар.
Роберт кивнул в ответ и тут же деловым тоном спросил Влада:
— Клиент на месте?
— Ага, — подтвердил Черноземов, — думаю, через полчаса вылезет. Перейдет дорогу и направится к метро, к Планерной.
— Значит так, — звеньевой обвел присутствующих взглядом, — действуем согласно основному плану. Повторю на всякий случай. Как только клиент выходит, включается плазмоид, я и Джо берем Геру, затаскиваем в неотложку, Влад, вырубаешь плазмоид, Леша, сразу же включаешь сирену и срываешься. Маршрут тебе известен, пробиваешься к Ленинградке и дальше по шоссе. На шестидесятом километре свернешь на проселочную дорогу. Там нас встретит Марик.
— Лишь бы пробок не было, — озаботился Планкин.
— Когда ты в последний раз в воскресенье утром на окраине Москвы пробки видел? — спросил Роб.
— Никогда, — буркнул Леша.
Джохар слышал, что когда‑то население бывшей столицы России равнялось чуть ли не четырнадцати миллионам. Но после переезда правительства в Новосибирск в конце сороковых, после Второй Великой Кавказской войны в пятидесятых и связанной с ней массовой депортацией неграждан и нелегалов, а также поголовным уничтожением этнонацистов, после кризисных шестидесятых и политики переселения в Сибирь и на Дальний Восток в семидесятых — восьмидесятых, число жителей города теперь едва дотягивало до шестимиллионной отметки, и до сих пор каждый год продолжало неуклонно снижаться. И если когда‑то Москва являла собой одну сплошную транспортную пробку, то в начале девяностых автомобильные заторы превратились в редкость.
— Ну тогда ждем, и да пребудет с нами удача, — сказал Роберт.
Фортуна, и в самом деле, благоволила стражам. Когда лысеющий пухлощекий мужчина с безуминкой в глазах, одетый в длинное пальто и безразмерные ботинки, вышел из подъезда, по счастливой случайности улица оказалась пуста. Уткнувшись взглядом в асфальт и, видимо, думая о чем‑то своем, Гера не обратил никакого внимания на двух стражей в белых халатах, бесшумно подошедших к нему на расстояние вытянутой руки. Выстрел из инъекционного пистолета практически мгновенно усыпил не успевшую даже охнуть жертву, которую Джохар и Роб, ловко подхватив под руки, потащили к неотложке. В этот момент из‑за угла показалась целая вереница автомобилей, однако вряд ли хоть у кого‑то из проезжающих мимо водителей возникли подозрения, поскольку к тому времени, когда первая машина поравнялась с реанимобилем, лжесанитары затащили Геру в салон. А секунду спустя взвыла сирена, и фургон, сорвавшись с места, помчался на бешеной скорости по Планерной, и далее, свернув на Свободу, погнал мимо Алешкинского леса.