«Убил бы, тварь!» — с ненавистью подумал Леша, вслушиваясь в громыхающую вдали тяжелую музыку.
Сетчатые откатные ворота трехметровой высоты были открыты, возле них стоял сурового вида с пробивающейся сединой бородатый коротко стриженый мужчина, одетый в пыльные тупоконечные ботинки, кожаные брюки, косуху, расшитую красными звездами, и малиновую бандану с перекрещивающимися на лбу желтыми серпом и молотом на фоне черного черепа. Хонда остановилась, и охранник, наклонившись и всунув косматую голову в открывшееся окно, спросил веселым басом:
— Я вас приветствую! Чет вы не по формы, камарады! Сегодня у нас рэд — металфест.
В Лешино лицо ударил крепкий запах перегара.
«Интересно, — подумал Планкин, — этот работает осведомителем или так, просто — местный придурок?»
— А что ты хочешь от диванщиков? — улыбнулся Роберт.
Бородатый посмотрел мокрыми пьяными глазами на звеньевого и добродушно оскалился:
— Эт верно! Я рад, что ты понимаешь разницу! С вас полтораха с рыла: полтинник за стоянку и рубль за проход. Итого, гоните трояк. Кредитки не принимаю.
Леша, пересекшись взглядом с шефом, полез во внутренний карман, достал бумажник и, отсчитав нужную сумму рублевыми казначейскими билетами, передал ее охраннику.
Давным — давно, лет сто назад, футурологи пророчили торжество электронных денег, мол, купюры, монеты к середине двадцать первого века станут окончательно достоянием исторических музеев. Однако с началом Перманентного мирового экономического кризиса в 2028 году бумажная валюта, порой обеспеченная даже настоящим золотом или другими стратегически важными материалами, вновь быстро отвоевала утерянные раннее позиции.
— Через два дня сама сойдет, хоть смывай, хоть не смывай, — пробасил бородач, распылив тонкой струйкой на ладони гостей фосфоресцирующую краску из маленького флакончика.
— Это обязательно? — спросил Леша, невольно отдернувшись.
Ему подумалось, что во время операции светящийся знак на руке нежелателен, но, затем, вспомнив о реагентах, имеющихся на передвижных постах тайных стражей, успокоился. Печать адского Израиля сотрется в два счета.
— Не ссы, братишка! Без этого как вас от халявщиков в толпе отличить? — взгляд охранника остановился на тройном «К», вытатуированном на руке Роберта, он с подозрением и любопытством одновременно посмотрел на звеньевого:
— А что за буквы? Если не секрет?
Леша про себя ухмыльнулся. Интересно, что на этот раз выдаст шеф?
— А ты сам угадай, — непринужденно произнес Роберт. — Угадаешь с меня пятерка в качестве бонуса.
— Ну… — охранник, высунув голову из окна, нахмурился, почесал бороду и, чуть помедлив, сказал, — коммунизм круче капитализма.
— Правильно! — тут же выпалил Гордеев и, посмотрев на Планкина, сказал, — Отсчитай пять рублей братишке.
Леша снова полез за бумажником.
— А если ты наш номер тачки не внесешь в базу данных, то еще одна пятерка тебе обеспечена. — Роберт подмигнул охраннику, — Мы здесь задержимся ненадолго.
Охранник важно насупился, мол, это как бы не совсем по закону, но желание сорвать халявную деньгу пересилило.
— Червонец! — с достоинством пробасил бородач.
Леше ничего не оставалось, как передать в мозолистые руки охранника три бледно — розовых казначейских билета стоимостью в пять рублей каждая.
Найти свободное место на автостоянке оказалось не такой уж и простой задачей. У Планкина сложилось неприятное ощущение, что на фестиваль съехались полоумные фанаты рэд — метала не только со всей Конфедерации, но и как минимум из ближнего зарубежья. Хонда стражей кое‑как втиснулась в узкое пространство между внушительных размеров джипом отечественного производства, больше похожего на отвратительного гигантского жука из дешевых сенсорных фильмов ужасов, нежели на нормальное авто, и черным тяжелым мотоциклом Судзуки, на бензобаке которого алыми буквами было выведено: «64–я Гвардейская. В Галиции и под Карачи мы ставили всех на карачки».
— Двери хоть откроем? — спросил Роберт.
— Конечно, откроем, — произнес ровным голосом Леша, пытаясь скрыть обиду на шефа за то, что тот сомневался в его искусстве вождения.
— Оружие и пиджак оставь в машине, — посоветовал звеньевой младшему товарищу.
— Но, а если…
— Никаких «если», — настоял на своем Роберт, — не бойся, не украдут. Здесь только один грех считается смертным — воровство, тут за это дело байкеры любой крысе моментально яйца оторвут. Тем более, если кто‑нибудь дверцу откроет, тебе на наушник сигнал придет.