Семьдесят пять делегатов — Включая Троцкого — оказались достаточно принципиальными и мужественными, и их вышвырнули из рядов партии. Зиновьев, Каменев и некоторые другие с менее крепким характером согласились отказаться от своих убеждений, но даже это не послужило гарантией их прощения. Решение об участи раскаявшихся оппозиционеров оставили на усмотрение секретариата партии, проще говоря, самого Сталина.
В начале 1928 года генсек принял еще более суровые меры против своих оппонентов, исключенных на последнем съезде из партии. Он выслал более тридцати из них в места не столь отдаленные. Троцкого отправили в Алма-Ату, а потом, в 1929 году, депортировали в Турцию. На протяжении восьми последующих лет он жил в Турции, Франции и Норвегии, откуда его изгнали в 1937 году после соответствующего представления от Сталина. Тогда он поселился в Мексике, где и оставался до тех пор, пока не был убит ледорубом одним из тайных агентов сталинского НКВД в 1940 году. Другие изгнанные из партии вместе с Троцким прожили несколько меньше. Они нашли свою смерть во время сталинских чисток в конце тридцатых годов.
Россия под Сталиным (1928–1940)
Устранив Троцкого и заставив его замолчать, во всяком случае в собственной стране, Сталин уверенно принялся за решение двойной задачи — завоевания абсолютной власти для себя и превращения России в одну из подлинно великих мировых держав. В действительности, по логике его азиатского мышления, эти две цели были не только параллельны, но и идентичны. Тщеславный Сталин никогда не согласился бы стать правителем второразрядной державы. Реализуя свой план, он не пользовался никакой магической формулой, а просто опирался на вековую страсть русских превратиться в господствующую нацию. И применявшиеся Сталиным жестокие методы достижения цели тоже нельзя назвать необычными. К ним россияне были приучены исторически.
Растоптав своих оппонентов «слева», Сталин цинично поддержал — или присвоил — их политические установки, которые раньше, когда ему это было выгодно, так сурово критиковал. Он вдруг оценил достоинства идеи Троцкого о насильственной коллективизации в сельском хозяйстве и его программы промышленного развития. В то же время генсек выступил против своих прежних сторонников, «правых», — Рыкова, Бухарина, Томского и других, с которыми он расправится так же эффективно, как и с «левыми».
Когда Троцкий предлагал свою программу, то Сталин презрительно фыркал, заявляя, что она приведет к гражданской войне, но когда сам «разработал» аналогичную, то, по сути, один объявил войну всей стране. Да такую войну, какую не видывали со времен татаро-монгольского нашествия.
Для осуществления «своей» программы, которая выкидывала на свалку нэп, Сталин провозгласил обязательную коллективизацию на селе и первый из многих пятилетних планов развития промышленности.
Программа индустриализации, которая начала осуществляться в конце двадцатых годов, вскоре дала результаты, даже несмотря на то, что превалировала навязчивая идея развития только тяжелой промышленности. Эта мания к производству средств производства до сих пор тяготеет над страной. Появились новые промышленные города и поселки, многие из них на Урале и в прежде неразвитых районах Сибири. Поскольку любое производство начиналось практически с нуля, то количество чугуна, стали, нефти, угля и электричества удваивалось, утраивалось, возрастало многократно. В равной степени развивались также транспорт и смежные производства. Но такое развитие осуществлялось не для улучшения жизненных условий миллионов россиян — те являлись лишь субъектом подневольного труда, «рабсилой», — а главным образом для усиления Красной Армии, сначала в целях самозащиты, а в конечном итоге для мирового господства.
В начальный период индустриализации в Советский Союз буквально хлынули иностранные инженеры и технические специалисты. (Такому наплыву способствовал тот факт, что тогда западный мир переживал экономический спад и там было нелегко найти работу.) Многие из тех иностранцев со временем разочаровались в «благородном эксперименте», узнав, что это такое на самом деле, а некоторые из них стали козлами отпущения за первоначальные неудачи Советов.
Но для начала Сталин решил разобраться с собственными специалистами. В мае 1928 года ОГПУ затеяло один из многих показательных судебных процессов над пятьюдесятью двумя инженерами из Донецкого угольного бассейна, где добыча немедленно не выросла так, как это волюнтаристски планировалось.