Внезапно глаза Насти раскрылись. В них заметался испуг. Она на глазах начала бледнеть, на лицо снова набежали тёмные тени.
– Ника, быстро назад, – дёрнул меня Саша за руку, и спрятал за собой, – Яр, ко мне мигом. Ловушку плести умеешь?
Ярик подтолкнул меня к Глебу, а сам вышел вперёд.
– Какая степень?
– Седьмая, полагаю.
Они говорят непонятное, я выглядываю из-за спины Глеба. Не свожу глаз с призрака. Настя резко поднимается на ноги, стоит прямо, руки безвольно свисают по бокам, голова опущена, лицо спрятано под спутанными светлыми волосами. На макушке начинает проступать тёмное пятно. Оно расползается по волосам, юркие ручейки струятся вниз на плечи, впитываются в толстовку Насти и расползаются кривыми кляксами.
– Это кровь, – шепчу я, – Глеб, она вспомнила, как умерла? да?
Парень сдержанно кивает, протягивает руку за спину и сжимает мою ледяную ладонь. И в этот момент призрак начинает кричать. От её крика закладывает уши, он разносится под сводами грота-подвала, замораживает кровь. Я зажмуриваюсь и утыкаюсь в спину Глеба. Сейчас он для меня самый близкий, ощущаю его защиту и беспокойство и с благодарностью принимаю.
Крик стихает. Внезапно. Только что он выламывал барабанные перепонки и вдруг тишина.
Осторожно выглядываю. Призрак медленно парит в воздухе окруженный частой сеткой из тонких светящихся нитей. “Ловушка - понимаю я, – про которую говорил Саша.”
– Так, ребятки. Вот вам и второе дело. Ника, идёшь с нами, – невесело улыбается Саша.
– С чего начнём? – интересуется Яра, откидывая красивые волосы за плечи.
– С того, мои ученики, что всё рассказанное призраком – правда. И про колдунов, и про деревню, и про проклятие. Деревню снесли, колдунов отправили на дальние выселки. Их и в живых-то уже не осталось, за давностью лет. Неясно только одно, – Саша снова задумчиво кусает ноготь большого пальца, – причём тут старые фотографии, из-за которых, вероятней всего, Настю и убили.
Глава 15.
Ника.
Саша нас привёл в библиотеку. Только не в нашу для простых смертных в МГУ, а в их архив Стражей! Дал нам парочку приличных томов и сказал изучать. Датированы они были с тысяча девятьсот тридцатого по тысяча девятьсот восьмидесятые годы. Сначала мы их просто пролистали, иногда задерживая взгляд на интересном, пока не наткнулись на информацию о Воробьевых горах и их легендах. Пришлось их внимательно всем вместе прочитать вслух, хорошо что одни были.
Пока листали я нет-нет посматривала на ребят. Они все такие разные, но видно, что ответственно относятся к своему делу.
– А вы давно в одной группе Стражей? – решаюсь спросить я.
– Нет! – говорит Снежана, - помнишь тот памятный день, когда в “Пушкинъ” мы пришли и ты стала свидетелем события?
– Такое не забыть! – передергиваю плечами, вспоминая свои ощущения.
– Вот в этот день, чуть раньше, нас и определили в одну команду.
– А раньше вы были друзьями, учились вместе? – любопытствую я.
– Нет, – смеется Яра. Её смех такой переливчатый, волшебный, что я на несколько секунд застыла, даже когда она перестала смеяться. – Честно говоря, уверена, что каждый из нас сцепил зубы и промолчал, чтобы Саша не выкинул из группы.
– Со стороны вы кажетесь такой сплочённой командой, как будто всю жизнь вместе работаете.
– Хм, не отвлекаемся, – прерывает наш разговор брат эльфийки. – Ищем информацию.
Не все так ладно в “Датском королевстве”, как кажется на первый взгляд.
– Нашла, – говорит Снежа, привлекая наше внимание.
Мы все собрались и Снежа читала вслух:
“Одна из городских легенд гласит, что главное здание университета на Воробьевых горах установлено на замороженном крепком фундаменте, который залит жидким азотом. Также там есть холодильная система, которая поддерживает всю эту конструкцию. Все потому, что место, на котором возведен университет, не было пригодно для строительства – грунт слишком слабый и не способен выдержать такую махину. Если же, не дай Бог, случится хотя бы малейшее нарушение и произойдет «разморозка», то фундамент разрушится, грунт не выдержит, и главный российский вуз смоет в Москву-реку примерно за неделю”.
– А деревня колдунов, про которую говорила Настя?
– А вот и про деревню колдунов! Все как она говорила. О тут и фотки есть! Понять бы кого она нашла? – Тычет пальцем Ярослава в снимки.
– Она говорила, что она забрала один из снимков и сунула его в рюкзак! Нам нужен её рюкзак! – вскакиваю я и собираюсь бежать обратно.
– Подожди, Ника, а если убийца забрал снимок? Посмотри внимательно, может, и тебе кто-то покажется знакомым? К тому же сам рюкзак уже у следователей!
Ко мне подвигают том книги. Но я никого не могу найти мало мальски знакомого.
– Смотри с расчетом того, что этот человек или не человек стал старше! – подсказывает мне Снежана.
– Я не знаю… Нет знакомых! – Чувствую себя виноватой. Ведь если Настя увидела того, кто ей кого-то напоминает, то точно это связано с универом.
– Всё хорошо. Расслабься. – Глеб кладет руки мне на плечи и разминает. – Давайте подумаем, кто мог напомнить Насте знакомого ей человека? Студента? Преподавателя?
– Нам нужны личные дела всех, кто работает в универе, вплоть до сантехника и технички, – Яр проводит руками по лицу.
Тоже устал, как и все мы. Я почему-то их воспринимала как тех, кому не даны человеческие слабости.
— Так давайте этих перцев на фотках сфоткаем на телефон и сходим поедим, я не ела со вчерашнего дня, — говорит Яра, — сил нет.
– Согласен, у меня нет таких конфет, как у Глеба. А я тоже дико голоден! – отвечает ей брат.
– А что за волшебные конфеты у Глеба? – интересуюсь я.
– Давай я тебе потом расскажу, сам! – говорит Глеб, твердо глядя мне в глаза.
Странно, почему бы сразу не сказать. Но остальные лишь отводят глаза, Яр вообще прикрыл ладонью глаза и посмотрел на Глеба. «Мол, сболтнул лишнего!» Потому я не решаюсь ни на что, кроме как кивнуть. Сам, значит, это что-то важное, и ему важно, чтобы я правильно поняла.
Может он болен? И это вовсе не конфеты? Может лекарства какие нибудь специальные? Не зря же он побледнел, когда призрак Насти успокаивали, чтобы она нам хоть что-то рассказала.
– А где мы личные дела возьмем? – решила я разрядить обстановку, а то после этого разговора о конфетах идут все задумчивые.
Да и обедать в такой компании, в тишине – как-то некомфортно.
– А этим Саша займётся, – говорит Ярослава. – Прямо сейчас ему напишу.
– Я попробую все лица пропустить через одну программу, но это уже дома, может быстрее найдет совпадения, – предлагает Ярик.
– Давай, а я тогда через другую программу пропущу. Попробую их всех состарить, может Вероника кого и узнает! – Ярик и Глеб друг другу хлопают по ладони, в жесте, который называется “дай пять”.
Как только заказали себе еду в небольшом кафе, недалеко от МГУ, у меня зазвонил телефон. Поворачиваю экраном к себе - Пашка. Рядом сидел Глеб и боковым зрением заметила, как он поморщился. Чем-то не нравится ему Пашка, вспоминаю я его высказывание о нем. Когда успел пообщаться с ним.
– Извините, – встаю из-за стола, – я на минутку.
“Алло”
“Ника, ты где? С тобой все в порядке?”
“Со мной все в порядке. Почему ты спрашиваешь?”
“Узнал, что девушку убили с третьего курса в библиотеке! Переживал.”
“Со мной все нормально, я же утром писала тебе. А убили Настю с параллели. “
“Где ты сейчас, давай вместе погуляем сегодня.”
“Давай, я сброшу тебе адрес. Я в кафе с друзьями обедаю. Заберешь меня через полчасика примерно?”
“Договорились. Я как раз закончу свои дела.”
– Все нормально? – спрашивает меня Яра, как только сажусь на своё место.