– Её зовут Чара, – обречённо сообщил магу Рикон.
Гросс покосился в его сторону. Не слишком одобрительно, отметила Чара.
– Здравствуй, Чара. Я Гросс, маг Стражей. Может, пройдём в дом? Разговор будет длинный, полагаю.
Девочка прижималась к плечу своего коня, и уходить ей очень не хотелось. Она вздохнула и сделала шаг вперёд.
– Я рядом, – поддержал её вороной, уловив неуверенность своей всадницы. В его голову рвался хор недоумевающих собратьев.
– Ты не бросишь меня?
– Никогда, Чара. Ты – часть меня самого.
– А ты – часть меня? Я стала больше?
Она оглянулась, улыбнувшись своему Крылатому коню, и решительно направилась к дому.
Глава 6.
Побег
Маг Стражей улетел на одном из Крылатых ещё до наступления темноты. Вороной наотрез отказался оставлять свою всадницу одну, а Гросс не пожелал разговаривать со Старшими с его помощью, как обычно. И это насторожило вороного даже больше того, что он уловил из его беседы с Чарой. Пока Крылатый глупо топорщил перья в неожиданной гордости от того, что его всадница – маленький Страж и маг в одном лице, словно вернулись старые времена и Крылатые снова могут быть конями магов, Гросс допрашивал девочку в доме. Сыну Снежного Вихря были недоступны мысли Гросса, не обращённые непосредственно к нему, но вместе с Чарой он слышал его речь. И эта речь нравилась ему всё меньше.
– Можешь описать то, что напало на вас в Переходе? – спрашивал Гросс.
Чара пыталась, сбивчиво описывая нечто, похожее на ползучего гада с рогами по всему телу, а вороной ощущал волны её ужаса от одного воспоминания и рыл копытом траву, бессильный защитить свою всадницу от переживаний.
– Что ты сделала? И как ты сделала это? – спрашивал Гросс.
Чара пробовала объяснить, но вороной видел – она не знает.
– Водопады... Что за слово ты нашла там? – поинтересовался Гросс и тут же быстро добавил: – Напиши. Сможешь? Не произноси.
Чара послушно принялась выводить хитросплетения магического слова, а вороного пробрала дрожь. Нет, он не знал его и никогда не видел записанным. Но далёкое эхо магической силы, прошелестевшее в голове маленькой всадницы, заставило встопорщиться шкуру.
Вопросов у мага было много. Так много, что голос у девочки сел, а мысли начали путаться в голове. Сын Снежного Вихря нервно расхаживал возле дома, выбивая копытами сырую дорожку перед невысоким крыльцом. От того, что Гросс делал свою работу, и делал тщательно, коню было не легче – всё его существо восставало против того, что его всаднице причиняли боль. Её собственные воспоминания ранили девочку так сильно, что у Крылатого разрывалось сердце, а маг и молодой Рикон-Страж ничего этого не замечали.
Наконец, вороной не выдержал:
– Рок! Сообщи своему болвану-Стражу, чтобы открыл глаза пошире! Они уже достаточно искалечили девочке душу и, если не прекратят немедленно, то я прекращу это сам!
Крылатый Рикона фыркнул, но спорить не стал. Защита всадника – это он мог понять. Но разговор продолжался ещё некоторое время, и только потом Гросс заторопился в Небесные скалы...
Вымотанная и опустошённая долгой беседой, Чара молча сидела возле ног своего Крылатого и задумчиво грызла травинку.
– Лунгта! – неожиданно произнесла она вслух. – Я назову тебя так. Вот, смотри.
Девочка вытянула из-за пазухи отливающий глубокой синевой магической закалки медальон. В кольце магических символов на языке Ариса там парил Крылатый. Парил на фоне круглой Рунис, луны Ариса, которую вороной никогда не видел, зато ему хорошо был знаком этот символ – герб одного из Великих Домов.
– Когда я была маленькой, – перешла девочка на мысленную речь, – через нашу деревню проезжали скитальцы. Вообще, у нас их не любят и побаиваются, но нам с Тинкой было интересно, и мы повсюду бегали за ними. Верховодила у них старуха. Вся в пёстрых лентах, совсем беззубая и страшная, как Затмение. И вот она меня заметила, представляешь? К себе поманила. Знаешь? – Чара поднялась, обняла коня за шею насколько хватило рук. – Теперь мне начинает казаться, что и это не было случайностью...
Старуха тыкала корявым пальцем мне в грудь и что-то шамкала на своём языке, но я от страха ничего не могла сообразить. Один из её окружения перевёл мне, что она просит взглянуть на амулет. Так и сказал. Но как она вообще его под одеждой углядела? Я показала, конечно. А куда денешься? Вся семейка вокруг нас с Тинкой столпилась.
Вот тогда я и услышала это имя – Лунгта. Она чётко так произнесла, с уважением. Словно говорила о чём-то важном. А родственник её снова перевёл: «Конь Ветра. Большая сила».