Старуха похлопала меня по руке и отпустила. Ох и бежали мы от них! А потом я совсем забыла про этот случай. Вспомнила только сейчас. Так что имя у тебя с историей получилось.
Лунгта тихонько ткнул её мордой в плечо:
– Спасибо, Чара! Я буду носить его с гордостью.
К ним приближался Рикон-Страж, широко и уверенно шагая по остаткам примятой травы. Выражения лица в сумерках было не разглядеть.
– Хватит сидеть здесь, Чара. Иди в дом, – начал он сходу.
«Все у Переходов, он остался один охранять и тебя, и рискачей. Переживает», – прогудел Лунгта.
Чара вздохнула.
– Я пойду? – безмолвно спросила, легко поглаживая горячую шею коня.
– Иди отдохни. Я услышу, если позовешь, – отозвался вороной, кивнув.
Девочка молча обогнула Рикона и направилась к домику.
– Нужно отнести воды и хлеба твоим друзьям, – сердито проворчал Рикон-Страж ей в спину. – Дай слово, что не позволишь им сбежать.
Она замерла у самого порога. Обернулась. В ясных глазах стыло отчаяние.
– Дам им убежать – подведу тебя. Не дам – подведу их. Какой выбор ты мне оставляешь, Страж?
– Чара, – устало отозвался Рикон, – они нарушили закон. И попались, накрой их тьма! Что я могу сделать?
– Из-за меня попались...
– Пошли в дом. От Крылатых им далеко не уйти. Завтра за ними приедут стражники каменоломен и повезут к Разлому... – Рикон отвёл глаза.
Лицо Чары осветилось надеждой, и она, повеселев, шагнула через порог.
***
Пожилой маг почти не замечал пути. Даже усилившийся встречный ветер, от которого его не слишком старательно прикрывал незнакомый Крылатый, не мог отвлечь Гросса от тревожных мыслей. То, что рассказала ему эта девочка, Чара, а главное – то, о чём она и сама не подозревала, всерьёз его обеспокоило. Окажись она обычным магом, по какой-то причине получившим возможность слияния с Крылатым – это даже пошло бы Стражам на пользу, и у него самого появилась бы, наконец, помощница... Но всё оказалось значительно сложнее, и он мучительно подбирал слова для разговора со старыми друзьями. Сначала – только с ними, ведь здесь оказался замешан вороной. Необычная для Крылатых привязанность Снежного Вихря к своему отпрыску усложняла ситуацию ещё больше.
Страх, почти суеверный, мешал ему думать. И Гросс не мог найти ни одной достаточно веской причины, чтобы отказаться от желания уничтожить девчонку прямо сейчас, пока она не натворила чего-нибудь непоправимого здесь или не перевернула вверх дном его родной мир.
ТанеРаас в Лунном мире! ТанеРаас на Крылатом коне Стражей! Это могло означать что угодно, учитывая, что последнее появление этой силы произошло лет триста назад, а попытка Великих Магов эту силу заполучить самостоятельно окончилась Чёрными Днями для Лунного мира. Гросс перебирал все известные ему легенды о ТанеРаас и всё больше мрачнел, раздражённо кутаясь в плащ. Новый носитель силы, новый ТанеРаас! На этот раз – в лице несмышлёной девчонки. Пока ещё несмышлёной. Ни в коем случае нельзя дать ей осознать обретённые возможности!
ТанеРаас нёс благо миру, бесспорно. Но современникам он всегда приносил перемены, и они ни разу не сочли их за благо. Разве что их дети, а чаще – внуки ощущали пользу от этих перемен. Уничтожить ТанеРаас можно было попытаться только здесь, в Лунном мире, и пока она не вошла ещё в полную силу. За Переходом она станет неуязвимой. А девчонка рвалась в Арис, не понимая, что её ведёт предназначение...
Вот только ему не пришлось ни в чём убеждать стариков. Деллин-Страж задал всего один вопрос:
– Насколько ты уверен, что она ТанеРаас Ариса?
– Совершенно уверен, – без колебаний ответил Гросс. – Она заставила замереть Водопады. Пусть и на миг. Да меня продрало до костей, когда она написала это.
Он протянул неровный клочок грубой бумаги к морде Снежного Вихря. Конь всхрапнул и отпрянул. Слепой Страж тянул подрагивающую руку к его шее и, дотянувшись, встал, ухватившись за гриву.
– Мы созываем Совет. Будешь говорить, маг.
***
Ночь не принесла никаких перемен на Пост Стражей. Утром прилетели ещё трое Крылатых с подкреплением для охраны нового Перехода. Чара дала Рикону слово, что не сбежит, и он отпустил её полетать на Крылатом, понимающе улыбнувшись, когда она просияла в ответ. Он и сейчас, спустя годы, не забыл восторг первых полётов. Девочку можно было понять.
– Лунгта, Лунгта! – Она смеялась и кричала от восторга, раскинув руки по сторонам, черпая ветер в ладони.
Вороной проносился сквозь радуги Водопадов, не позволяя и капле коснуться своей драгоценной ноши, делил с ней радость полёта, словно и сам впервые расправил могучие крылья. Чара сидела на широкой спине между холкой и крыльями, как будто делала это всю жизнь, удерживаемая только коротким ремнём пристёжки, который Рикон зацепил ей за пояс с ножнами. Пустыми ножнами. Ножи он ей не вернул.