– Улетели. Обоз с пленниками в паре часов лёта отсюда, вот их и подкинули туда. Длинней дорога, больше шансов, – пробормотал он совсем тихо.
– Ах, – выдохнула Чара.
Сердиться на Рикона было не за что, но досада переполняла её, ища выхода. Девочка резко развернулась и с размаху пнула небольшой камень, торчащий из невысокой травы. Острая боль заставила её сначала запрыгать на одной ноге, а потом и вовсе свалиться на землю. Злые слёзы градом покатились по щекам. Нога, казалось, увеличивается в размерах, грозя вот-вот разорвать потёртый сапожок.
Рикон и Лунгта оказались рядом одновременно. Вороной угрожающе храпел, сбоку затопал Рок. Все трое нависли над рыдающей Чарой. Она вцепилась в ногу обеими руками и раскачивалась, постанывая от боли.
– ТанеРаас не бессмертны. И им бывает больно! – сокрушённо гудел Лунгта. – Ты – маг! Лечись скорее!
Чара попыталась выпутать из огненных прострелов боли нужное слово. Нашла, коснулась, и боль мгновенно отступила. Рок отпрыгнул. Лунгта гордо остался на месте, только тепло и длинно выдохнул ей на макушку.
– Кто? Кто ТанеРаас? – вдруг тихо и как-то неуверенно спросил Рикон.
Лунгта фыркнул на Рока, гнедой задрал голову, прижал уши и фыркнул в ответ. Смотреть на них было почти смешно. Чара слабо улыбнулась. Подсыхающие слёзы стягивали кожу на лице.
– Я – ТанеРаас. Так решили ваш маг и Старшие. Они хотят меня убить.
Она встала, отмахнувшись от протянутой руки, и шагнула к злополучному камню. Крупный валун торчал из земли лишь самой маковкой. Чара покачала головой.
– Прости, Рикон-Страж, но пришло время сдержать своё слово. – Она повернулась к Стражу и посмотрела ему в глаза: – Мне нужна твоя помощь.
– Крылатые не могут причинить вред всаднику, – начал он и осекся, коротко глянув на Рока.
Его гнедой конь задрал хвост, выгнул шею, заложил уши и приплясывал на месте, издавая звук, больше всего похожий на рычание.
– Успокойся! Никто их не убьёт! Мой конь считает, что тогда им придётся убить и... Лунгту? Правильно? – прояснил Рикон. – А это уже вообще бред какой-то...
– Снежный Вихрь говорил с нами. Он считает, что мне нужно бежать в Арис. Что-то там сделать, чтобы перестать быть ТанеРаас, и тогда я смогу вернуться. Но я не могу идти туда одна. Мне нужны Тего и Крю! Помоги вытащить их и пройти Переход. Это всё, чего я прошу.
Рикон-Страж смотрел на неё. По-прежнему сверху вниз. Грязноватые полоски подсохших слёз на бледных щеках, настойчивый, требовательный взгляд зелёных глаз, облако светлых волос, размётанное ветром недавних кульбитов в небе. Сейчас она уже не казалась ему деревенской девчонкой. Да и никакой девчонкой не казалась. Невысокая, тоненькая, сильная и бесстрашная юная девушка молча ждала ответа.
– Дадим им уйти со стражниками подальше и заберём. В ночь моей смены я пропущу вас на ту сторону... Ты всегда можешь позвать меня, Чара. И я всегда приду. Мир спасут и без меня.
Голос Рикона звучал глухо, но светло-карие глаза смотрели с теплотой, которую она помнила с того самого дня, когда увидела его впервые.
Две длинные телеги, забранные крепкими решётками под самые крыши, медленно ползли по разбитой лесной дороге. Темнолистые вековые деревья Заозерья не волновало, что стояла глубокая осень – они и под снег уйдут, зеленея. Только сдубятся и пожухнут толстые грубые листья.
Восемь хорошо вооружённых всадников на крепких лошадях сопровождали обоз.
Тего и Крю тряслись во второй телеге, где они и ещё десятеро обречённых на каторжный труд в каменоломнях Разлома скорчились на грязном полу, упираясь коленями в колени, а плечами в плечи соседа. Среди стонов, жалоб и проклятий в клетке на колесах не было места для разговора. Да и нечего им было обсуждать: за долгую ночь в плену у Стражей они успели обговорить даже то, чего никогда не касались в разговорах раньше.
Зажатый в торце телеги, между решёткой и плечом Тего, сухонький старик с аккуратной бородкой время от времени поднимал голову и обводил товарищей по несчастью неожиданно ясным сочувственным взглядом, слабо шевеля губами. Смятая складками старой кожи наколка Троелуния чернела у него на впалой груди сквозь прореху в рубахе.
– Что делает здесь служитель Лун? – лениво поинтересовался Тего.
– Служить Богиням можно везде, сынок. Нет места, куда не проникает их свет.
Тего усмехнулся:
– Погоди, попадешь на дно Разлома и убедишься в обратном.
– Нет такого дна, где со мной не окажется свет, если он горит в моём сердце, – спокойно возразил старик, потирая перехваченные грубой верёвкой запястья.
Кто-то мочился сквозь прутья телеги за борт, грязно ругаясь. Кто-то постанывал во сне. Кто-то отупело смотрел перед собой... Крепкие тяжеловозы целый день тянули свой груз к пропасти Разлома. Тего ждал ночи. Предпоследней, перед концом пути. Дальше побег станет уже невозможным.