Лорд Всезнайка, или Югорь, как его звали на самом деле, научил Чару отыскивать в этом сияющем хаосе рисунки нескольких созвездий. И начал с самого важного – Летящего Стража, на левом плече которого мерцала яркая Путеводная звезда. Длинный, нескладный и невероятно застенчивый, Лорд Всезнайка оживлялся только в двух случаях: во время представлений или тогда, когда кто-нибудь проявлял интерес к его познаниям. Девочке казалось, что он знает абсолютно всё, ведь любую монету он готов был обменять на книгу или старинный свиток.
Чара размахнулась, и огрызок улетел далеко в поле. Жёлтое солнце лениво вползало в зенит по белёсому от жары небу.
– Скоро река, – ни к кому не обращаясь, пробормотал Атто. Ему тоже было жарко. Пот заливал широкое лицо, и он то и дело вытирал его подолом безрукавки.
Первыми почуяли воду два пожилых мерина. Они поставили уши и дёрнули фургон, прибавив шагу. За козлами появился заспанный Карик. Он сердито тёр лицо обеими руками и ворчал:
– Чего? Чего дёргать-то? Я головой треснулся...
– Река скоро. Купаться пойдём. Коней напоим, – отозвался повеселевший Атто.
Чара привстала. Ей показалось, что впереди блеснула серебряная полоска воды. Так и есть! Кони пошли ещё бодрее, почти срываясь в нестройную рысь. Фургон закачался, и Атто прикрикнул на них – «Тр-р, торопыги!», – натягивая вожжи.
– Милый, что там? – послышался из фургона мелодичный голос Триш, и Чара невольно улыбнулась.
– Река! – звонко воскликнула она, оборачиваясь. – Река!
Триш выбралась наружу и, ласково отпихнув с дороги Карика, встала за спиной мужа, держась за его могучие плечи.
– Пахнет водой... – мечтательно проворковала она.
Чара прикрыла глаза. Свежий ветерок принёс долгожданную прохладу и вода, действительно, пахла! Под пологом фургона забубнили и завозились остальные члены труппы.
Никогда ещё Чара не получала от стирки такого удовольствия, как в этот знойный полдень, стоя по колено в спокойных и тёплых водах неторопливой Великой реки равнин. Ниже по течению Атто и Карик купали коней, а на берегу Триш хлопотала возле большого котла. Чара счастливо щурилась от бликующей на солнце воды.
Нет, она не передумала искать дорогу в Небесные скалы, но мысли о том, что её пути с бродячей труппой Триш однажды разойдутся, причиняли ей боль. Неунывающая, весёлая и расточавшая любовь ко всему живому Триш заразила и Чару неведомым ей до сих пор чувством. Девочка с изумлением обнаружила, что когда ты любим и окружён заботой, возникает желание дарить любовь и заботу в ответ. Но сколько бы она ни отдавала – меньше не становилось.
Тем вечером она впервые заговорила о Стражах.
– Что за железку ты таскаешь на шее? – поинтересовался Карик, стоя на руках и болтая ногами в воздухе. Его тело было гибким, как прутик многолиста, и способным принимать самые немыслимые позы.
Чара торопливо заправила обратно кулон, выскользнувший из глубокого выреза лёгкой рубашки.
– Так... – невразумительно ответила она.
– А в самом деле, – подхватил Лорд Всезнайка, – что там у тебя?
Чара вздохнула. Отказать Югорю она не могла. Она придвинулась к костру и извлекла на свет свою единственную ценность.
– Крылатый конь. Всё, что осталось мне на память об отце...
Лорд Всезнайка рассмотрел резную пластинку и присвистнул:
– Это очень старая вещь. И сделана она не здесь, – добавил он, помедлив.
– Как это? А где же? – подняла на него глаза Чара.
– Видишь вот эти узоры по краям? Это не орнамент. Это – письмо. Буквы, – пояснил он, заметив, что девочка его не поняла. – На чужом языке эти слова что-то значат.
– На каком – чужом? – изумилась Чара.
– На том, я думаю, на котором говорят за Переходами. В Другом мире.
– К-каком мире?
– Другом. Не нашем.
– Не слушай его, малышка, – неожиданно вмешался молчаливый Фонен. – Болтаешь почём зря! Не дури бедной девочке голову! – сердито выговорил он Лорду Всезнайке.
Югорь замолчал, отстранившись, но Чару было уже не остановить.
– А вы видели Стражей? Кто-нибудь из вас?
– Ну конечно! – мягко ответила ей появившаяся у костра Триш. – Однажды двое Стражей даже смотрели наше представление! Это было... Где же это было? – Она растерянно покачала головой. В рыжих кудрях заплясали отсветы костра.
– На Большой Осенней ярмарке, – подсказал Карик. Теперь он стоял на мостике, а Атто поставил ему на живот тяжёлый кувшин с водой, лишь слегка придерживая его за горлышко.
– Какие они? – не унималась Чара, её глаза сияли, словно наполнились внутренним огнём.