В тот день мы решили, что нет смысла спускаться из своей комнаты на ужин раньше, чем он начнется, и общаться с этой толпой надоедливых родственников. Папа к нам заходил, в тот вечер мы подарили ему засушенное крыло летучей мыши — настоящую драгоценность. Он удивился, но не обиделся. Сейчас мои воспоминания с этого момента, как наш отец закрыл дверь, приведены в порядок, и я буду описывать все равно так, как происходило. Но так было не всегда, наши воспоминания после возвращения с острова были переписаны дважды. И только сейчас, сестре удалось восстановить для нас, используя мою память, полную картину событий….
— Сиджей, закрой окно!
— Только пять вечера, зачем закрывать окно?
— Смотри, северный ветер нагоняет тучи, наши родственнички внизу еще вероятно не знают, но сегодня точно будет буря! Вот будет забавно посмотреть, как они будут бояться завываний ветра и раскатов грома!
— Джейси, ты меня пугаешь… Может подбросим Викториану в суп голову вороны, которую мы засушили в прошлом месяце?
— Ты меня пугаешь еще больше… Хотя идея имеет смысл! — я открыла ближний стеллаж к окну и вытащила засушенную воронью голову на ниточке, мы хранили ее для особенного дня, возможно, он настал. Интересно, дедушка сильно разозлится или все же похвалит нас, Викториана и его мамашу он, по-моему, не любил также, как и мы?
— Ты, Джейси, права насчет бури… — сестра выглянула в окно, она определяла, будет ли буря по океану.
Сиджей никогда не ошибалась. Если я могла ошибиться, когда пыталась предсказать погоду по ветру. Иногда я говорила, что будет буря, но вместо этого просто проходил сильный ливень и небо прояснялось. Сиджей же никогда не ошибалась… Вода ее и правда любит.
— Скоро нас позовут на ужин…Скукотища… — стоило мне вспомнить о том, что нас скоро позовут, снизу раздался громогласный голос деда:
— Анжел! Где твои беспутные дочери! Немедленно спускайтесь, оборванки!
Мы взялись за руки и поспешили вниз в столовую, Сиджей держала в левой руке за спиной засушенную воронью голову. Ужин обычно начинался около шести, пока гости рассаживались и обсуждали внутри семейные проблемы, подавали закуски и салаты к вину. А, затем, когда разговор заходил о делах компании, приносили первые блюда, вот тогда-то и надо незаметно подсунуть голову в суп этому напыщенному очкарику…. Вот будет визга. Держась за руки, мы спустились с парадной лестницы, столовая располагалась прямо внизу, за длинным обеденным столом, на котором лежала расшитая узорами скатерть, собрались практически все, отец встал и вежливо поклонившись, направился за нами. Мы протянули к нему руки, и он отнес нас на свои места. Мы сидели между ним и Викторианом, что было очень удобно для нашего плана. Охранники стояли у входной двери в особняк. Джозеф подмигнул мне, когда я обернулась к нему. Скривив рожу экономке, я искоса взглянула на дедушку. Его лицо, как всегда строгое, слегка прояснилось, морщинки у глаз немного разгладились, похоже он больше не злится. Сейчас он был похож на мудрого филина. Сиджей посчитала свои долгом наступить под столом Викториану на ногу, тот скривился, а его мать Джорджианна, заметив это цыкнула на сестру, но Сиджей в ответ мстительно улыбнулась. Тетя Лила с дочерью Эрной опять обе выглядели как наша экономка и совершенно отстраненными. Тетя Эмилия, сидевшая рядом с дедушкой на другой стороне в роскошном красном платье, смеялась и улыбалась, заигрывая с сыновьями дяди Оскара — Аланом и Риком. Сам же дядя Оскар в черной рубашке и белом пиджаке сидел, нога на ногу напротив дедушки на другом конце стола, вид у него был скучающий, видимо до первого бокала вина. Дядя Густав с дочерью сидели сразу же за Викторианом, оба выглядели расстроенными и подавленными, что их посадили так далеко от главы семьи.
— Как ты различаешь их, Анжел? Как по мне, они обе одинаковые! — недовольно буркнул дед, глядя на нас.
— Их цвет волос и глаз. У Сиджей черные волосы и голубые глаза, у Джейси рыжие волосы и зеленые глаза, в остальном же они абсолютно одинаковые.
— Для своего возраста они очень развиты. Анжел, правда, что они в одиночку гуляют по всему острову? — обеспокоено вставила свое слово в разговор тетя Джорджианна.
Папа, улыбнувшись, ответил ей:
— По-твоему на острове есть, что-то представляющее для них угрозу? Видишь ли, милая сестрица, я склонен думать, что в этом мире для людей может быть только одна угроза — другие люди. А так как проникновение на остров посторонних невозможно, девочкам ничего не может угрожать на его территории.