— Боится, — согласился Лонгвей, делая третий и четвёртый уколы, на этот раз в левое и правое предплечье. — Ты, капитан, сам подумай. У тебя бионика на руках, а я тебя уже сорок минут мучаю. А у неё по всему телу. И это тебя я пока пожалел, чувствительность отключил. А ей, болезной, не буду. Знает, за что расплачиваться будет.
— Ну… И тем не менее, — Алекс хмыкнул. — Надо взять на заметку — без силового доспеха в близлежащее время луком не пользоваться…
— Верно, — кивнул Лонгвей. — Исключительно верное замечание, капитан.
Покосившись на два оставшихся шприца, подросток закрыл коробочку. Затем смерил взглядом Алексея и коротким, практически не заметным движением, вернул ему чувствительность. — Рекомендую вам бокал красного вина, прохладный душ и спать. Ещё можете вызывать женщину. А также прошу покинуть комнату. Дениз, я иду к тебе.
Мучительный стон был ему ответом.
— Дени, зови если что. Спасение не обещаю, но анекдоты потравить, чтоб отвлеклась — могу, — Алексей вздохнул и встал, сочувствующе посмотрев на девушку. — Спасибо, доктор.
Лонгвей засмеялся. Из-за двери, закрывшейся за Алексеем, донёсся крик боли и ужаса, а потом воцарилась тишина…
В уютном кабинете полковника Грея не горел свет, но, тем не менее, в кабинете кто-то был.
Когда свет загорелся вновь по воле визитёра, то выхватил из тьмы самого флаг-полковника, лениво курящего ароматную сигару и попивающего дорогой коньяк. Продолжающаяся операция не требовала более его участия, так что переволновавшийся за дочь командир позволил себе расслабиться.
— Проходите, садитесь, — устало обронил он.
Ирма вначале отдала честь, потом прошла к столу, на ходу скидывая форменный китель и сапоги.
— Как же я устала, — простонала она, буквально стекая на пол, на пушистый ковёр, который полковник отказывался убирать из кабинета вопреки всем уставам, писаным и неписаным законам.
Лонгвей усмехнулся.
— Что, Ирма, спинка?
— Почешешь? — покосилась на него девушка.
— Нет, — хмыкнул подросток, садясь на стул, напротив стола Дрейка. — Полковника попроси.
— Ни за что, — вздохнула с расстроенными нотками в голосе Ирма. — Полковник хороший, но чесать спинку не умеет…
— Чем порадуете? — игнорируя самоволие подчинённых, Дрейк выпустил в потолок кольцо тёмного дыма.
Ирма махнула рукой.
— Успешность зачистки семьдесят два процента. Подкачали те структуры, которые к нам не относятся. Хвосты разнесены по карателям.
— А у тебя, док? — перевёл взгляд на Лонгвея Дрейк.
— Тебя кто больше интересует, — вытащив леденцы из верхнего кармана, уточнил подросток. — Дочь или новенький?
— Оба, — привычно выкрутился Грей.
Лонгвей хмыкнул.
— Жук, — коротко сказал он. — Бери парня к нам. Отличный кадр.
— Думаешь, потянет? — прищурился полковник.
Лонгвей задумался.
— Хороший материал. Дело у него пухлое. Задания выполнял интересные… Думаю, стоит переводить. Чего зря такого мальчика в обычном ИК-а оставлять?
— Ладно, посмотрим… а ты что о нем скажешь, Ирма?
Девушка, стащив со стола полковника сочное яблоко и уже успевшая вгрызться в него, подняла на полковника изумлённый взгляд.
Только прожевав, она ответила:
— Он мне не нравится.
— Поясни.
— Он Дени нравится. А мне не нравится. Не хочу, чтобы она обожглась на этом типе.
— А кроме сестринских чувств?
Ирма засмеялась.
— Полковник, ты же, как скажешь, так хоть падай, — а затем уже другим тоном сказала: — профессионал. Может вырасти в матерого карателя. Психика гибкая. С бионикой ещё не поладил, но это быстро проходит. Так что, я тоже за то, чтобы его к нам взять. А вот Дени от него убирать надо.
— Самое смешное, что он ПЕРВЫЙ, кто не спешит от неё убраться подальше, — усмехнулся Дрейк.
— Психика хорошая, — покивал Лонгвей, подтверждая слова Ирмы. — Я его к себе на медосмотр вызвал. По тестам погоняю, посмотрю. Если согласишься, то результаты подошьём в папочку. Не согласишься, все равно парня надо на повышение вести.
— Поведём… Против генов не попрёшь, сам же знаешь… — вздохнул Дрейк. — А парень явно унаследовал всё, что только можно…
— Он хоть сам в курсе? — спросила Ирма с интересом.
— Нет, — покачал головой полковник. — И в этом вся проблема…
— Тогда не стоит ему говорить. Сам узнает, — отмахнулся Лонгвей. — Добрых людей много. А раз он унаследовал их гены, то не миновать ему и их пути. Встанет на след Кота. И узнает, постепенно.
— Молись, чтобы на его… Я отдал ему лук, посмотрим, что будет дальше… Кстати, Лонгвей, твоё мнение по его рукам, долго ещё будет так?