— Это радует. Как у неё с бионикой?
— Интеграция продолжается, сам знаешь. Заменить пришлось почти половину всех имплантатов в руках. Сгорели от нагрузки на этом задании с клещом… И вытащили же малышку… По идее после такой операции надо в криогене лежать, а из-за количества всех имплантатов нашу малышку туда не положишь. Так что она в сознании… и ругается, — со вздохом признался Лонгвей.
— Вырубил бы, пусть спит…
— Не могу, сам знаешь. Будет без сознания, потом будет мучиться с их настройкой. Вот она сейчас ругается, но интегрирует все системы.
— М-да… Ну, тогда хоть чем-нибудь занял бы её, — Грей устало вздохнул. — Долго Дени сидеть в капсуле будет?
— Часов шестнадцать. В принципе там сейчас Рэд очнётся, вот и займут друг друга.
— Если бы это сказал не ты, я бы счёл, что они не в разных капсулах, а в постели, — хмыкнул Дрейк.
Лонгвей довольно расхохотался.
— Капсулы у них стоят рядышком, так что за руки подержаться смогут.
— Ну-ну… Думаю им обоим применение рук сейчас крайне неприятно.
Смех доктора перешёл в ехидное хихиканье.
— О, да!
— Ты слишком доволен этим фактом, Лонгвей. СЛИШКОМ доволен.
— Да ладно… Я тоже сделал ставку. На то, что они останутся напарниками. У них… — посерьёзнел Лонгвей. — Психологическая совместимость на девяносто семь процентов! Где ты ещё найдёшь для Дениз такого напарника?!
— Если ты не забыл, я сам его нашёл и приволок. Только как бы нам не аукнулось его Фариестское воспитание….
— Чем это оно может нам аукнуться? Здравомыслящий молодой человек, как по мне.
— Всё может быть. Ладно, разбирайся. Если что-то будет — звони.
— Договорились…
Разговор прервался.
Тоскливо посмотрев на часы, Лонгвей отправился в столовую. Стоило поесть, хотя бы из принципа…
В кабинете воцарилась тишина.
Глава 6
Опять чёртово попискивание приборов, опять тупая ноющая боль в руках и груди… Ещё и жуткий зуд из-за регенерационного геля… Единственным странным звуком было тихое и проникновенное шипение, в котором угадывались отборные ругательства. Алексей открыл глаза, справляясь с действием наркоза, которым его накачали, и осмотрелся.
Белый высокий потолок, низкая и открытая крышка капсулы из матового закалённого стекла и рядом ещё одна камера, в которой лежит и шипит… Дениз.
Алексей посмотрел с ухмылкой:
— Ты там как, чудо в перьях?
— Я не чудо и уж тем более не в перьях, — отозвалась Дениз.
— Однако вопрос все равно в силе.
— Упрямый кэп… Сорок четыре процента замены сгоревших при задании имплантатов. Полтора часа на операции и затем уже восемь часов здесь. Ещё вопросы?
— Один — долго тебе ещё тут? Кстати… а сколько я уже здесь торчу?
— Почти час… Осталось, посмотри налево. По пятнадцать часов нам вместе.
— И чем будем заниматься? Я так понимаю, док не внял предложению развлечь нас хоть чем-нибудь?
— Считай, что это своеобразное наказание, — вздохнула Дениз. — Можно поспать… Можно ругаться… Можно, да много чего можно…
— Ну, прямо скажем, не много…
— Прямо лучше не говорить.
— М-да уж… Ладно, тогда давай думать, что делать будем.
— Думать не буду. Влом, — коротко отозвалась девушка.
— Лентяйка… Тогда рассказывай.
— Тоже влом.
— И что? Ты рассказывай.
— Так мне же влом. Максимум, могу снизойти и тебя послушать.
— О, великая и могучая… ты в кого такая ехидная?
— Я? — Дениз сделала вид, что задумалась. — Подозреваю, что вся — в себя.
— Ценное качество.
— А ещё у меня очень ценная шкура, — согласилась девушка.
— Да? Так и запишем…
— Записывать не надо. Достаточно будет, если ты запомнишь.
— Ладно-ладно. Ещё что поведаешь?
— Надо будет попросить, чтобы Лонгвей проверил мою временную няньку на слух…
— Дени, радость моя… — ласково произнёс Алекс, но в голосе так и читалось «отстегал бы девчонку», — Я тебе повторяю ещё раз, раз у тебя уже развился старческий склероз — я тебе НЕ НЯНЬКА. — Техника протестующе запищала, когда он повысил голос.
Девушка засмеялась, но явно осталась при своём мнении.
— Ты голосок то не повышай, не птичка же певчая. Или опять хочешь отправиться на операционный стол, кэп?
— Нет, спасибо, одного раза хватило… Кстати, чего он там наковырял, не знаешь?
— Ну, у тебя и вопросики, кэп. Откуда я знаю, если также как и ты лежу в хрустальном гробу?
— Ну, вдруг он изволил тебе доложить?
— Лонгвей?! Кэп, перекрестись. Док соизволяет доложить только папа? и только когда в хорошем настроении.