– Что ты задумал? – Артем нахмурился, опасаясь, что идея от Владимир а Владимир овича может оказаться не слишком полезной или крайне вредной.
– Потом узнаешь, – ухмыльнувшись, ответил участковый. – Давай, Сань, бегом вниз и под балкон.
– И что же ты такое придумал, – не отставал Семин, следуя за милиционером на кухню.
– Что, что… Мои супер-шузы ему сброшу. Правда, хорошая идейка? И воспарит он к нам ясным соколом вместе с шампанским и прочими радостями.
– Мальчики, нам нужно Каспера Скальпа вызволять, а не устраивать здесь застолья, – напомнила Ларса. – И времени у нас мало.
– А вы пока пейте свою волшебную жидкость, – посоветовал капитан, подвигая кружку к священной кастрюле «Лакор». – Пока она раствориться, пока в организме приживется и пока раздует вас волшебством. Мне все равно это питье без надобности – у меня для полета крылатые башмачки есть. Оп-ля! – сев на табурет, он снял один сандалий, полюбовался им и стащил второй.
Затем, встав на цыпочки, участковый опустил щеколду двери и вышел на балкон.
О том, что Бурков уже благополучно добрался до стартовой площадки, Семин догадался по звучному голосу Владимир а Владимир овича.
– Здесь вот стань, под вишенкой! – командовал капитан. – Левее! Еще левее! Ай, молодец!
«Чего вы все так орете! – подумал лишь Артем и вышел за Вей-Растой на балкон».
– На, лови! – Лыков сбросил сандалии вниз, стараясь попасть на площадку между вишней и кустами роз.
– Теперь надень их, а свои в сумку – они еще пригодятся, – наставлял милиционер с видом опытного пилота-инструктора.
– Зачем? – недоумевал Сашка, он подозревал, что ему приготовили какой-то неприятный розыгрыш.
– Надевай-надевай, – повелел милиционер, назидательно изогнув вниз палец. – А теперь скажи: «летите, сучьи дети».
– Чего-чего?! – Буркову показалось, будто он что-то не расслышал или милиционер нес обыкновенную глупость.
– Скажи: «летите, сучьи дети»! – внятно повторил капитан Лыков.
Сашка медлил и немного злился. Все это напоминало ему подленькую детскую игру, в которой требовалось произнести какое-нибудь слово. И он, например, говорил: «опа». А шутники отвечали: «Сашка Бурков грязная жопа!» и потом катались от смеха.
– Давай, говори! – хором прокричали с балкона Лыков и Семин.
– Ну… летите, сучьи дети, – пролепетал Сашка.
Тут же таинственная сила оторвала его от земли, и он разразился редкостной бранью. За две секунды он воспарил к балкону Семина, проорал что-то с лицом, искаженным от сомнительного счастья и понесся дальше.
– Ты управляй ими! – посоветовал капитан Лыков. – Ноги сгибай и говори, куда лететь!
– Не забудь назвать их «сучьи дети!», – внес значимое замечание Артем.
Оказавшись в столь кризисной ситуации, мозг магистра Сашки заработал словно суперкомпьютер. Он мгновенно принимал и оценивал информацию: «пятый этаж! торчит телеантенна! ой моя голова! наволочки, мокрые наволочки! крыша! крыша внизу! сбоку! вверху! нет, вертится! все – земля вертится!». В его процессоре уже пошли в обработку пожелания милиционера: «управляй ими; сгибай ноги и говори, куда лететь», особняком встряло замечание Тёмы: «не забудь назвать их „сучьи дети!“, однако все разумные решения блокировал страшный вирус, который истошно вопил одну и ту же каверзную формулу: „Господи, спаси меня! Господи! Господи! Ну где же ты, Господиии!“. Единственное до чего додумался Бурков на первой минуте полета, это прижать к себе покрепче сумку с шампанским, ананасами и конфетами – он еще имел слабые надежды, что все это пригодится ему для обольщения госпожи Ларсы и поднимет настроение друзьям.
– Управляй сандалиями! Управляй! – задрав голову, орал капитан Лыков и потрясал своими огромными растопыренными ладонями. – Они откликаются на «сучьи дети»!
Ведьмочка, вскарабкалась на перевернутый ящик и, в попытке отследить перемещения Буркова, свесилась с балкона. Но Сашку уже не было видно. Волшебная сила отнесла его куда-то за общежитие.
Поворотным этапом в опыте пилотирования Александра стало мгновение, когда он, то ли вспомнив советы капитана и Семина, то ли совершенно несознательно взмолился:
– О, Господи! Ну тише же, сучьи дети!
За этим полет его значительно замедлился.
– Еще тише, – попросил он и добавил: – сучьи дети!
Теперь сандалии почти остановились. Лениво проплывали под ногами двухъярусные гаражи, приближалась высокая, дымящая в ночное небо труба котельной.
У Буркова, наконец, появилась возможность обдумать свое подвешенное положение и решить, как из него выбраться. В том, что башмаки выполняют словесные команды, Сашка окончательно утвердился, когда пожелал опуститься ниже. Сказал, мол, ниже такие-то детки, и вопрос о высоте перемещения был решен положительно. Пролетев над магазином, Бурков свернул за угол, для порядка повертелся над беседкой, напугал, курившую там молодежь, и понял, что секрет управления волшебной обувкой вполне освоен. Теперь ему ничего не стоило взять курс на дом Семина. Что он и выполнил, бережно прижимая к груди пакет с шампанским и всякими вкусностями.
– Вон он летит! – оповестил капитан Лыков, когда Вей-Раста вышла на кухню за своей сумочкой.
– Точно, он, – Семин узнал друга по осанке, не изменившейся даже при перемещении в воздушной стихии: плечи приподняты, подбородок героически выступает вперед, руки обнимают ценный груз.
– Очень хорошо, – с облегчением сказала Вей-Раста, в самом деле довольная, что неумная затея капитана завершилась благополучно и Буркова не пришлось спасать (хотя Страж не представляла, как она может его спасти даже при помощи магического арсенала, хранившегося в сумке).
– Ну, наконец, освоил управление. Умница! – крикнул милиционер приближавшемуся Сашке. – Я до этой хитрости сам дошел, без всяких подсказок. И сам открыл их волшебное свойство, – похвалялся он, не обращая внимания на соседей, высыпавших на нижний балкон и Анну Сергеевну, мрачно наблюдавшую за безобразием из-под лейкопластыря над левой бровью.
– Я, видите ли, тоже сам дошел. Не дурак, – отвечал Сашка, сбавляя скорость. – Готовьте посадочную полосу!
– Диспетчерская. Посадку борту сто тринадцать разрешаю, – сложив ладони рупором, проговорил Семин.
Владимир Владимир ович потянул его за рукав, убирая с «посадочной полосы». Вей-Раста открыла пошире дверь на кухню. Шесть свечек, установленных на столе и холодильнике служили проблесковыми маячками.
Едва Бурков, полусогнувшись, поравнялся с балконом, участковый дал последние указания:
– Скажи им: «стоять, сучьи дети».
Сашка команду выполнил, и прежде, чем он свалился на ящик и старое ведро, Вова успел выхватить у него пакет с важным грузом.
– Привет, гоблин лысый! – Семин, расчувствовавшись счастливому возвращению друга, даже обнял его. А Бурков на радостях обнял Вей-Расту, смачно поцеловал ее и от души получил ладошкой по губам.
Все они прошли на кухню, освещенную трепетными огоньками свечей. Сашка, размахивая руками, продолжал живописать подробности ночного полета. Попутно он выставлял бутылки и банки на неубранный стол. Капитан Лыков деловито помогал ему: доставал из навесного шкафа фужеры, вытирал их салфеткой. Потом вонзил консервный нож в банку с ананасами, поскрипывая им, начал вскрывать неподатливую жесть. Ведьмочка тем временем занималась совсем другой проблемой: через фартук выжимала из остатков в кастрюле «Лакор» злено-бурую жидкость.
– … вот так, – продолжал рассказ Сашка. – А возле беседки я развернулся и крикнул этим малолеткам: смотрите, в затяжку не курите, а то мамкам расскажу! Они с лавочки так и посыпались, словно спелые груши с ветки. А им о вреде курения еще пару умных фраз сказал, и я к вам полетел.
– Ну а мы за сегодняшний день успели два прожить и на Заставе побывать, – сообщил Семин, которому тоже было что рассказать.
– Хе, два дня! Я так, полторы или две недели там прожил! – капитан Лыков показательно пригладил матерую щетину на щеке. – Видишь, бедствовал поначалу в чужом безлюдном мире. Жил как Робинзон божьими подаяниями, пока меня Артем с госпожой Ларсой-Вастой не обнаружили.