В конце концов, тайное вышло наружу. То ли Махлат надоело скрываться, то ли Гевер почувствовал себя чересчур уверенно, но среди прислуги стал потихоньку распространяться слух о демонах, поселившихся в подвале. Вскоре слух дошел до жены Гевера. Поначалу она только отмахивалась, но, присмотревшись к поведению мужа, поняла, что слухи не беспочвенны.
Одним из вечеров, когда Гевер, окончательно потеряв бдительность, даже не запер изнутри дверь, жена застала его с Махлат в позиции, не допускающей разночтений. Разразился страшный скандал: тихая европейская жена орала громче самой базарной кубинки.
Гевер рассказал все, как есть, и жена потребовала, чтобы он обратился в раввинатский суд.
— Если ты не смог сам справиться с бесами, пусть ими займутся ученые люди.
Суд выслушал рассказ Гевера и приказал привести Махлат. Все было обставлено под покровом глубочайшей тайны, дабы не вызвать ненужных слухов и сплетен. В зале заседаний, кроме судей и непосредственных участников событий, никого не было.
Поначалу Махлат отказалась явиться на заседание, но посланец суда пригрозил заклясть ее Шем Амефораш, непроизносимым именем Бога, и строптивость демона тут же испарилась.
Суд выслушал обе стороны, рассмотрел обязательства Гевера перед первой и второй женой, принял во внимание клятву и постановил:
1. Поскольку свадьба с Махлат была совершена не по закону, брак считается недействительным, и правами жены, обозначенными в брачном контракте, Махлат не обладает.
2. Поскольку Махлат не является человеком, невозможно распространить на нее статус наложницы.
3. Поскольку Махлат является демоном, то сношения с ней отвратительны, противоестественны и недопустимы.
4. Гевер обязан прекратить всякую связь с демоном и немедленно изгнать его из своего дома.
Махлат потупилась. Слезы закапали из ее чудесных глаз.
— Если суд так считает, — едва выговорила она, — я уйду сама. Не нужно меня выгонять. Об одном лишь прошу, дозвольте поцеловать моего мужа последний раз в этой жизни.
Судьи не ответили, Махлат легко скользнула к Геверу, обняла и прильнула губами к его губам. Спустя секунду он обмяк и бездыханным выскользнул из ее объятий.
— Противоестественны и запрещены! — вдруг захохотала Махлат. — Изгнать из дома! Ха-ха-ха!
Ее смех вовсе не походил на женский. Скорее, он напоминал раскаты грома, грозное предвестие надвигающейся бури.
— Он женился на мне по нашим законам, я его жена, и подвал гасиенды принадлежит мне и моему потомству. Душа моего мужа навсегда останется со мной, а тело, — она небрежно пнула концом туфельки распростертый на полу труп, — тело можете оставить себе.
Махлат взмахнула рукой, и прекрасные черты юной женщины опали с ее лица, словно вуаль. Несколько мгновений на присутствующих в комнате злобно скалилось отвратительное, мерзейшее создание — раздался оглушительный «чмок», и оно исчезло. Будто и не стояла перед судьями красавица, благоухающая имбирем и корицей.
Тридцать дней траура Махлат вела себя тихо, лишь иногда из подвала доносились сдержанные рыдания. Когда же опечаленные родственники вернулись с кладбища, возложив камушки на свежеустановленный памятник, по гасиенде начали разноситься хохот и завывания. Особенно безумствовал демон по ночам.
В подвале оставалось огромное количество товаров, но войти и забрать их никто не решался. Так продолжалось несколько месяцев, пока кто-то не надоумил вдову Гевера сделать индулько.
В подвал внесли стол, накрыли его самой лучшей скатертью и поставили на него самые изысканные блюда, самые дорогие вина, редкостные сласти, золотые кубки, фарфоровые тарелки и даже доску с шашбешом. Зажгли свечи в тяжелых серебряных подсвечниках, и вдова, оставшись в подвале одна-одинешенька, громко пригласила Махлат в знак примирения разделить с ней трапезу. Как и предполагалось, демон не отозвался. Тогда вдова ушла из подвала, оставив роскошно убранный стол для бесовских игрищ.
Через сутки она вернулась. Тарелки были пусты, вино выпито. Но с тех пор хохот и завывания прекратились, и лишь в те ночи, когда тяжелая луна нависала над крышами гасиенды, из подвала слышался жалобный детский плач.
Вскоре вдова оставила усадьбу, соседство с демоном, пусть даже умиротворенным, было ей не по душе. Гасиенда пошла внаем по дешевке, ведь история о демоне быстро разлетелась по всей Кубе, и в ней поселился небогатый люд, готовый из-за дешевизны жить где угодно. Говорят, будто Махлат нашла себе другого мужа из новых жильцов и родила от него несчетное потомство.