Я понимаю его чувства. Пусть мне действительно везло. В операциях под моим командованием за все время погибло лишь три бойца. Да и то, по их же собственной глупости или из-за откровенного игнорирования приказов и здравого смысла. Но вся эта ситуация напомнила мне события начала войны.
- Восемь лет назад – четко проговорил я.
Френк будто не расслышал.
- Что? – спросил он, не понимая о чем я.
- Ты спросил, когда это у меня кто-либо погибал? Я ответил – восемь лет назад.
Френк молчал. Он понял, что я вспомнил начало. Все тогда потеряли много друзей и близких. Мы не были готовы к атаке. Выражение лица Френка сменилось. Моему собеседнику явно было стыдно.
Я продолжил.
- Восемь лет назад. 1132 ученика академии ОЗФ погибло при первом ударе неизвестной инопланетной расы. В это число вошли почти все мои друзья... И мой старший брат – тихо сказал я.
Мы просидели несколько минут в тишине.
- Извини меня, Алекс. Я что-то совсем расклеился – вдруг начал Френк.
Я кивнул, принимая его извинения.
- Не переживай. С каждым может быть, особенно после таких событий.
- Расскажи, что тогда случилось? Как ты с этим справился?
Я отпил немного из бутылки, стараясь собраться с мыслями и унять дрожь.
- Мы с братом, без ложной скромности, были лучшими выпускниками академии. За неделю до нашего выпуска, прямо во время экзамена, Мортрексы нанесли удар по Земле! Мы, выпускники, были ближе всех и нас отправили, как первую волну обороны. Прямо в мясорубку. Я был ведомым у брата и не смог его прикрыть. Меня отрезали их зенитные орудия, а он полетел на перехват нейтронной ракеты, которая мчалась к Земле. Брат сбил ее, но… но она детонировала в ста метрах от него. От истребителя… и следа не осталось. А если б я был рядом, ему бы не пришлось попутно уходить от атак кинжалов, он бы сосредоточился на ракете и уничтожил бы ей двигатель, а не попал в боеголовку! Да и черт его знает, может, я бы ее сбил! А так, я отрубился от ударной волны, истребитель врезался в академию, очнулся уже в госпитале через три дня. Все, что у меня теперь есть – это звезда героя, данная моему брату посмертно! – я многозначительно указал пальцем в потолок, а затем сплюнул, – Думаешь, я прожил хоть день, не виня себя за то, что с ним случилось? Нет! Каждый день я об этом вспоминаю, каждую ночь мне снятся кошмары! Но я продолжаю жить! Я живу, чтобы перед тем как я отправлюсь к брату, отослать как можно больше этих ублюдков в их инопланетную преисподнюю! Так что я могу тебя понять, как никто другой.
Во мне снова всколыхнулись те чувства и эмоции, что я испытывал спустя всего пару дней после первой атаки. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы сдержать их.
Френк был ошарашен, он сидел и молча смотрел на стол, глаза его были широко открыты.
- Извини, Алекс, я не знал… Как его звали? Твоего брата. Как? – спросил Френк едва заметно дрожащим голосом.
- Макс… Максим, – ответил я.
- Прости меня, я не знал, – почти шепотом сказал он, – Давай помянем павших героев.
Он взял два стакана с барной стойки, налил их до половины, поднял свой и сказал, – За героев, ценой своей жизни защищавших нашу планету, пусть покоятся с миром и знают, что мы продолжим их дело и не забудем их жертвы.
- За героев, – сказал я, и мы осушили наши стаканы.
Затем последовали еще несколько тостов… или больше чем несколько. Последним был – За победу! Когда бутылка опустела, которая по счету вспомнить не могу, т.к. за барной стойкой было припрятано сразу несколько, Френк снова заговорил.
- Спасибо Алекс, ты напомнил мне ради чего я здесь, что надо жить и бороться до последнего вздоха, иначе я подведу товарищей, и живых, и… павших – он опустил голову, но через секунду встряхнулся и сказал – теперь у нас другая проблема. Ни ты, ни я теперь не можем идти на прием пополнения. Там нужно будет провести тренировочный полет и распер… расспрре… рас-пре-де-ле-ни-е, а мы… выпили.
- Ну с этим я знаю как справиться. Пошли в медотсек, у доктора есть одно неплохое средство, – сказал я, с трудом вставая, – На прошлой неделе мы им Страйка в чувство приводили. Действует почти моментально. Правда, Страйк сказал, что ощущения при этом как если проглотить ведро червей.
Медотсек был на этой палубе, так что нам повезло, что не надо пользоваться лестницей. Надо сказать, что при всем своем нетрезвом состоянии Френк держался прямо и шел так, как будто он не брал в рот ни капли. Я же еще не успел захмелеть, поэтому никто из встретившихся нам членов экипажа ничего, не заметил… ну или нам так показалось.
В медотсеке, как всегда вне боевого состояния, не было никого кроме доктора Сергея Петровского, хотя мы его называли просто – Док. Худощавый и коротко стриженый, с вечно бледной кожей, будто бы солнце на него не светило, он, как обычно, копался в бумагах около лабораторной станции. Похоже, что-то искал. Он бросил на нас быстрый взгляд из под своих, можно сказать, раритетных очков. Хирургическое вмешательство для восстановления зрения он не признавал в принципе, поэтому предпочитал носить это древнее изобретение. Кстати, это одна из немногих оставшихся пар.
По нашему виду он сразу все понял, после чего прочитал нам лекцию о злоупотреблении алкоголем. Однако, выслушав причину нашего состояния, согласился, что иногда можно сделать исключение. Он достал из хранилища две ампулы с какой-то синей жидкостью. Именно это он колол Страйку неделю назад. Док дал нам этот, как он его называл, антиалкогольный коктейль.
- Через минуту подействует, – сообщил доктор.
Сначала ничего не происходило, но затем появилось такое гадкое чувство в животе, и одновременно голова начала трещать по швам. Ощущение будто в желудке включили миксер, а над ухом кто-то колотит молотком по куску жести. Я повалился на пол, обхватив живот обеими руками. Спазмы прокатывались по всему телу. Затем резко начало колоть в печень. Волны боли прокатывались по всему телу. Хуже всего приходилось животу. Я бы предпочел получить в упор разрывной пулей, чем такое.
После пяти минут пытки, ставших вечностью, все кончилось. К своему удивлению, я почувствовал себя абсолютно трезвым. Но, как только я сел вертикально, сразу накатило чувство тошноты.
Док всучил мне в руки заранее заготовленное ведерко.
Мгновением позже меня в него вывернуло.
От боли зрение все еще было затуманено. Но при этом никакого тумана в голове.
- Вы меня видите? – спросил Док, держа в руках сканер.
- Да, – сказали мы почти одновременно.
- Отлично, значит вы из тех 75% – невозмутимо сказал Док.
Очевидно, выражение лиц у нас было как у больного, которому сообщили, что жить ему осталось 5 минут. Поэтому Док продолжил, – Просто, у препарата наблюдается побочный эффект – потеря зрения в 25% случаев… успокойтесь, только временная потеря зрения
- Скажи Док, а нельзя было убрать эти побочные эффекты действия препарата? – спросил Френк, вставая с пола.
- Можно, но зато так у вас еще долго не появится желание пить алкоголь.
Мы с Френком переглянулись.
Взяв с доктора слово, что капитан об этом не узнает мы пошли в ангар 3, так как через 30 минут прибудет пополнение.
Возможно, мне показалось, но когда двери медотсека за нами закрылись, Док расхохотался зловещим смехом стереотипного киношного безумного ученого. Одно я понял точно – пить в ближайшее время я точно не собираюсь.
- Слушай, а доктор то садист – сказал мне Френк, когда мы вышли из медотсека.
- Работа у него такая – людей калечить… эээ в смысле лечить.
Мы расхохотались.
Но тут в моей гарнитуре раздался голос Чики, – Алекс, все в порядке?
- Да, Чика, мы идем в ангар 3, проверим истребители – ответил я.
- А не поздновато? Корабль с новичками в 2 минутах лета. Конец связи
- Так, Френк, похоже, провалялись мы немного дольше, давай-ка пробежимся, а то пополнение примут без нас.
====== Глава 2 ======
Глава II.
Мы вбежали в ангар как раз в тот момент, когда транспорт с новичками запросил разрешение на стыковку. Для посадки в ангаре он был слишком велик. Мы с Френком поправили форму и заняли свои места в строю, каждый во главе своего звена. Пробегая мимо шестого пилота моего отряда, Хаябуса Кимихаро, или просто Ястреба, я приветственно махнул ему рукой.