После нескольких стандартных вопросов, медик приступил к главному.
– Вы раскрывали врагу засекреченные данные?
– Нет.
– Если б допрос продолжился, по вашему мнению, вы б могли «расколоться» чтоб прекратить физические страдания?
– Нет.
– Спасибо, вы прошли.
– Теперь результат сообщается сразу же? – уточнила я.
– В качестве исключения, – не меняясь в лице, произнес он.
Дальше предстояла беседа с психологом. До этого мы встречались больше года назад, когда я начинала обучение. Она чем – то напоминала школьного психолога – среднего роста, среднего же телосложения, русые волосы по ровной обрезаны до плеч, вокруг светлых глаз несколько морщинок, одета в черные брюки и серую водолазку. Интересно, такой облик и стиль выбраны специально?
– Что вы чувствовали, находясь во власти врага?
– Панику, страх, злость, боль, – проговорила я.
– После того, что вы пережили, не возникало ли у вас мыслей по поводу завершения работы в «Альфа»?
– Когда я соглашалась на программу, то осознавала риск и понимала, почему к нему готова. Не у многих получается делать то, что делаем мы. У меня получилось даже тогда, когда я не была готова. Сейчас я ощущаю в себе силы не просто продолжать, а делать это еще лучше, чем раньше. Произошедшее сделало меня сильнее.
– Ощущаете ли вы последствия травмы: бессонница, кошмары, приступы паники?
– Один только раз, в самый первый день. Но сейчас все в порядке.
– Возможно, вы хотите поговорить еще о чем – либо?
– Вовсе нет, спасибо. Если этого достаточно….Я б съела что – нибудь.
В палате явно кто-то был, я чисто инстинктивно ощутила это присутствие. Открыв глаза, я увидела Макса.
– Не хотел будить, – проговорил парень. Он изменился, черты лица заострились, а взгляд… был таким, когда я его допрашивала.
– Я сплю сутками, – приподнявшись на кровати, я посмотрела на него, – не сиди аж там, – я похлопала рукой по краешку кровати. Он послушно приблизился. Несколько минут мы оба молчали.
– Эй, поговори со мной, – я тронула его за плечо.
– Я не знаю, что сказать, Катя, – прошептал он, – Какие слова исправят случившееся?!
– Мне очень жаль, – начала было я.
– Тебе жаль?! Что я не сумел понять, кто она на самом деле? Что не сумел разделить работу и личную жизнь? – хоть бы шумовой датчик не сработал.
– Мне жаль, что она погибла из-за собственной глупости, – тихо сказала я, – Мне жаль, что она сделала тебе больно. Но больше всего мне жаль, что ты, вероятно, винишь себя в произошедшем.
– А кого винить? – он прошелся по палате, – Может, тебя? Может, это ты была ее куратором и не смогла оценить ее склонности из-за того, что спала с ней, а потом вы расстались?
– Я была ее подругой, Макс. Мы вместе начинали учебу, я и представить не могла, что Кира способна на подлость. Мы оба ошиблись в этом человеке.
– Ты – новичок. Второгодка, а я – агент. Ты смогла разделить работу и личную жизнь, а…
– А ты не смог предвидеть, что она решит меня устранить из-за банальной зависти. Я ТОЖЕ не смогла, – я посмотрела на него, – Не смотря на все это, Кира не заслуживала смерти. Но она прекрасно понимала, на что идет, рискуя прикрытием.
– Из-за нее тебя пытали и чуть не убили, а ты говоришь «не заслуживала смерти».
– Я так считаю, – прошептала я, – И мы можем бесконечно делить ответственность за случившееся, грызть себя, но это ничего не изменит. А можем простить и жить дальше, бороться. И мне нужны рядом люди, в которых я уверена, – я протянула ему руку, – Да или нет?
Он перехватил ее, и моя ладошка утонула в его руке.
– Да.
Глава 17. История
– 97, 98, 99, 100 – я вытерла полотенцем пот со лба и поднялась с тренажера. Прошла уже неделя со снятия гипса, и я часами потела в зале под контролем врача, чтоб скорее вернуть форму. Я прихрамывала, но от трости отказалась – месяца на костылях было предостаточно, и я торопилась вновь почувствовать себя здоровой, даже если ходить от этого будет труднее. Дима сдержал слово и ввел меня в курс дела, сразу после того, как закончил ворчать по поводу моего решения раньше срока пройти проверку без его ведома.