Я ощутила приток благодарности к стражу – она дала мне надежду на лучшее в очередной раз, хоть и не сказала конкретного и быстрого решения проблемы.
— И не пытайся помириться с ним сама,— добавила Элафия с таким выражением лица, словно это могло бы стать роковой ошибкой,— тебе будет лишь хуже. Дождись, когда он первый сделает шаг к примирению.
Я понимающе кивнула, подумав мимолетом о том, что итак не собиралась мириться с Лешей.
— Теперь, чтобы иметь возможность помочь тебе, я смогу быть возле тебя лишь час – два в день,— произнесла Элафия, когда я через полчаса отложила тетради и учебники в сторону,— поэтому ты будешь решать свои проблемы сама. Но если произойдет что-то неординарное – не медли, зови меня.
Я кивнула и ощутила, что Элафия тут же пропала, оставив меня одну…
Следующие 5 дней я следовала совету Элафии – делала вид, что в классе Леши нет, и тем более разговаривать с ним не пыталась. Он отвечал мне полной взаимностью, и понимать свою ошибку, как и просить прощения у меня он не пытался.
Так незаметно наступило 31 октября. Я очень не хотела идти на дискотеку, но классная сделала это добровольно-обязательным мероприятием, да и мама решительно отправила меня «повеселиться немного». Элафии, как всегда, рядом со мной не было, и мне пришлось скучать, особенно после небольшого концерта из 5 номеров.
Заиграла веселая музыка, девчонки с 5 по 11 класс тут же заполнили небольшой зал, а вот мальчики почти все остались стоять у колонн. Я тоже стояла в каком-то углу, не ощущая даже небольшого желания присоединиться к празднику.
Но вот зазвучала мелодичная, неторопливая, песня, половина парней нашли себе пару и теперь топтались вместе со своими избранницами на одном месте. Я равнодушно скользила по танцующим парам взглядом, и вдруг увидела Лешу – он танцевал с Надей, которая зачастую болтала с ним на переменах. Прежде я не придавала этому большого значения, но теперь почувствовала себя так плохо, словно Леша опять незаслуженно обвинял меня. Чувство вроде обиды, но еще острее и глубже пронзило меня, и я, чувствуя, что хочу побыть одна, поспешно выбежала, и, забрав из раздевалки куртку, пошла быстрым шагом по улице, окутанной мягкими сумерками. Пыталась успокоиться…. Но все видела внутренним взором, как Леша танцует с Надей…
Теперь, когда я увидела этот танец, мне стало намного легче не обращать внимания на Лешу – зачем, если он встречается с Надей? Но думать о нем я не переставала, и еле могла переключить свои мысли на уроки. Я была бы рада поговорить с Элафией, но она теперь пропадала весь день и возвращалась обычно вечером на час-два. Конечно, она готовилась к встрече с отступниками, и я чувствовала, становилась все сильней с каждым днем.
Я думала об этом, возвращаясь из школы, и вдруг услышала голос Леши:
— Подожди, Катя!
Я изумленно замерла на месте, глядя, как Леша догоняет меня.
— Я… прости меня,— сказал он, поравнявшись со мной,— я напрасно тебя обвинил, это все Надя…
— Надя?— переспросила я недоумевающе,— при чем тут она?
— Это она сказала мне все те обидные слова, якобы от тебя. И я не понял, что это так, пока вчера Вера не сказала.
— Так прям подошла и сказала?— скептически хмыкнула я.
— Нет, она спросила у меня, не видел ли я тебя, я ответил, что нет…. И видеть не хочу, добавив, какого о тебе мнения после тех слов. Вера удивилась и заверила меня, что ты сказала совсем другое, и в твоих словах не было ничего оскорбительного и обидного. Тогда я все понял, высказал все Наде, попытался найти тебя и попросить прощения…. Но понял, что ты давно ушла, поэтому я поймал тебя сейчас, чтобы все сказать.
— Я не прощу тебя,— заявила я резким тоном, чувствуя обиду в душе,— ты поверил в ложь Нади, вот и общайся с ней.
— Прошу, прости,— сказал Леша тихо,— я никогда больше не буду верить другим на слово.
— Рада за тебя,— откликнулась я холодно,— меня это совершенно не трогает.
И быстрым шагом я устремилась вперед, не обращая внимания на попытки Леши остановить меня. Возможно, я прощу его, но это будет очень нескоро…
— Как ты и говорила, все разрешилось,— обратилась я к Элафии вечером, когда она появилась в моей комнате,— Леша уже попросил у меня прощения и сказал, кто именно возвел клевету на меня. Только вот простить я его не смогла.
— Эта рана слишком глубокая, быстро зарасти не сможет,— кивнула Элафия,— ему это станет уроком.
— Точно. А как у тебя с тренировками?
— Продвигаюсь,— отозвалась Элафия лаконично,— можно сказать, работа только началась.
— А кто тебе помогает?— спросила я, впервые задумавшись над этим вопросом,— другие стражи, да?
— Стражи из моего ордена. Тот, кто странствует, в основном – ведь они не связаны с подопечными. Кстати, они были поражены, узнав, что человек смог прогнать отступников. Даже взглянуть на тебя хотели бы.
Я, только почувствовав смущение и приглушенную радость, вспыхнула от возмущения – я, что, экспонат в музее, чтобы на меня глазели?
— Извини, конечно, но ты почти подвиг совершила, хоть и не осознаешь этого,— улыбнулась Элафия лукаво,— оттого и такая реакция стражей.
— Очень мило,— буркнула я,— не думала оказаться в роли какой-то картины.
— Да ладно тебе, не ворчи,— примирительно сказала Элафия,— тебя навестят, от силы, 5 стражей – я ведь не всему ордену о том случае рассказала.
— Ну, тогда ладно,— произнесла я уже спокойно,— только предупреди заранее, чтобы я сильно не пугалась.
Элафия только хмыкнула, явно не обещая выполнить мою просьбу – несмотря на то, что относиться она ко мне стала лучше, все равно продолжала вредничать и зло шутить, время от времени. Но это было очень редко, в связи с ее частым и долгим отсутствием, поэтому я почти не обращала на это внимания.
Иногда я думала о стражах-отступниках, об их жестокости…. Вспоминала, как сама неоднократно мучила кошку из чувства садизма…. И задумывалась – отчего так? Что толкает людей и стражей на жестокость к другим? Оттого, что им когда-то причинили боль, и они, не отдавая себе отчета, выплескивают свою месть на первого попавшегося? Или же жажда видеть чужие страдания подобна голоду, который может утолить лишь еда? До сих пор я не встречала людей, которые не имели бы привычки хотя бы посмеяться над слабыми. Почему же все так? Может, это проклятие всех живущих на земле?
— Меня тоже беспокоит этот вопрос,— сказала Элафия, услышав мои мысли в один из дней,— как стража ордена Равновесия – я ведь должна помочь тебе в борьбе с сильными эмоциями. Я думаю, ты права в том, что все это – порождение той тьмы извне, что люди впускают в себя. Это испытание, и очень немногие способны выстоять в нем. В твоем случае не все так плохо – ты хоть и наслаждаешься мучениями слабого существа, но потом раскаиваешься. Это говорит о том, что со временем ты сможешь избавиться от этой пагубной привычки.
— Это хорошо,— сказала я с чувством,— ты ведь меня поддержишь?
Элафия согласно кивнула, улыбнувшись. А через минуту ее и след простыл….
В течение трех последующих дней я училась сдерживать себя, старалась не издеваться над кошкой. И с радостью думала о своей стойкости на 4 день, во время перемены – пусть я и начала с малого, но постепенно буду продвигаться все дальше…
Возвращаясь из туалета, я собралась сесть за свою парту, но в удивлении застыла в шаге от нее – рядом с моими тетрадями лежала шоколадка. Пористая молочная, моя любимая…. Кто ее оставил здесь?
Долго не думая, я поняла – это Леша так просит у меня прощения. Не дождется! Меня не задобришь какой-то шоколадкой! В порыве гнева я хотела вернуть шоколадку Леше, но нечаянно надорвала обертку – теперь шоколадка выглядела так, словно я ее хотела съесть, но передумала. Такую шоколадку у меня рука не поднялась вернуть, поэтому я, отломив пару долек, с удовольствием начала жевать их, наслаждаясь нежным вкусом шоколада. Что ж, Леша выбрал верный путь к примирению – после такого удовольствия я уже не могла сердиться на него…