Выбрать главу

Эльфийка долгое время трудилась над ним, кропотливо и тщательно очищая каждую частичку его тела. Арлингфант присматривала за ними обоими, находясь рядом, принося холодные тряпки на лоб Бомбакса и давая ему дополнительные дозы альтенина, когда он начинал просыпаться и шевелиться. Было важно, чтобы Бомбакс лежал неподвижно в процессе исцеления, объяснила Афенглу, и ее сестра следила за тем, чтобы он не двигался.

Когда она наконец завершила свои манипуляции, уже наступила ночь. Афенглу отправила Арлинг поискать им еды и питья, а сама осталась сидеть рядом со своим любимым, пока он спал. Теперь яд был удален из его организма, лихорадка прекратилась, худшее осталось позади. Но она не покинет его до тех пор, пока он не проснется и она не убедится, что он снова здоров.

Она просидела с ним всю ночь.

* * *

Афенглу постоянно засыпала и просыпалась, убеждаясь, что Бомбакс спокойно спал. Но когда она проснулась на рассвете, она обнаружила, что он тоже пробудился и смотрел на нее из кровати. Когда он так знакомо улыбнулся ей — той самой улыбкой, которую она так любила, — она наклонилась и страстно поцеловала его.

— Я волновалась за тебя, — прошептала она.

— Я тоже волновался.

— Ты снова можешь говорить?

— Кажется, да. Я даже об это не подумал. Просто заговорил.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Намного лучше. Что бы во мне ни было, оно исчезло. Это твоих рук дело?

Она кивнула. Друид протянул руку и погладил ее по лицу, и они снова поцеловались.

Затем он рассказал ей все, что с ним приключилось в Варфлите. Она внимательно слушала и на ее лице сменяли друг друга испытываемые ею эмоции: шок, облегчение и гнев. Ее поразило, насколько они оказались интенсивными, а еще больше удивилась тому, как все остальное пересилил гнев.

— О чем ты, ради всего, думал? — спросила она, когда он закончил свой рассказ. — Отправиться в самую ужасную часть Варфлита, чтобы отыскать там для нас помощь? Оказаться среди людей, которые запросто перережут тебе глотку ради твоей обуви? Ты не понимаешь, что ты наделал? Ты подверг себя опасности без какой–либо весомой причины!

Его суровое, красивое лицо напряглось:

— Мне это казалось довольно хорошей причиной. Нужно было немного рискнуть. Нам нужна такая магия, которую не отыщешь в нормальных районах.

— Это весьма забавно. Однако чуть не стоило тебе жизни. Или, может быть, чего и похуже. Кто знает, что мвеллреты планировали для тебя? Похоже, тебя должны были передать кому–то еще. Как ты думаешь, к чему это могло привести?

— Не знаю. Сейчас это уже не важно. — Он взглянул на нее.

— В этот раз нет, а как насчет следующего? Ты считаешь себя неуязвимым. Это сводит с ума! Никто так не рискует, как ты. Ты когда–нибудь задумаешься над этим?

Внезапно он снова показался больным:

— Почему ты так злишься на меня?

— Потому что люблю тебя и не хочу тебя потерять! Я думаю о тебе больше, чем ты сам! Ты оказываешься в таких опасных ситуациях и думаешь, что я не буду возражать?

Он вздохнул:

— Я думал, что ты поймешь.

— Ну уж нет! Я не понимаю! Ничего из этого!

— А что, если я пообещаю, больше этого не делать?

— Теперь ты такой сговорчивый. — Она была в ярости. — Ты говоришь мне то, что, как ты считаешь, я хочу услышать, и все будет в порядке. Так? Сделать так, чтобы я была счастлива, до тех пор, пока снова так не поступишь? Потому что так и будет! Ты ничего не можешь с собой поделать!

Он выглядел рассерженным:

— Что же мне делать, Афен? Что я могу сделать, чтобы порадовать тебя? Кажется, ничего, выслушав все это.

Она поднялась, прохромала через комнату и обернулась к нему:

— Я не могу прямо сейчас ответить. Я устала. Я рада, что ты вернулся, и мне страшно, что ты можешь уйти и снова так поступить со мной. Вспомни тот случай, когда ты отправился в Аришейг и выдавал себя за курьера, чтобы пробраться в палаты Коалиционного Совета? Вспомни, когда ты проник в помещения Красной Стражи и тебе пришлось с боем уходить оттуда? Одному! В самом сердце Федерации!

Он уставился на нее:

— Что случилось с твоей ногой? Что я пропустил за то время, что меня не было?

Она была на взводе:

— Ничего. Я не хочу об этом говорить. По крайней мере, ты заметил. Наконец–то. — Она взглянула на него. — Ложись спать. Я тоже собираюсь это сделать.