Плейзия в упор посмотрела на него:
— Потому что именно так убивают людей, Кэррик — делая глупости и подвергая их ненужному риску. И друиды не освобождены от такой участи. — Она немного помолчала. — Или так говорят наши хроники.
За столом наступило неловкое молчание, во время которого все переводили взгляды друг на друга. Афенглу подумала, что ей нужно что–то сказать, но она не имела понятия, что именно. Все и так было ясно, и все знали, чего она хотела, лишь из того факта, что она вернулась с дневником в руках. Однако, честно говоря, она гадала, а не могла ли Плейзия быть права в том, что по прошествии такого огромного количества времени их шансы найти Эльфийские камни весьма невелики.
Кэррик направился к своему месту за столом и снова сел, сцепив пальцы перед свои лицом:
— Мы должны разбудить Ард Рис.
Остальные уставились на него.
— Нам не следует будить ее, пока не возникнет чрезвычайная ситуация, которая потребует ее присутствия, — напомнила ему Плейзия. — Где тут чрезвычайная ситуация?
— Ты можешь утверждать, что ее нет, и при других обстоятельствах я бы, возможно, согласился с тобой. Но эти нападения на Афенглу свидетельствуют о решимости кого–то выяснить, что же она узнала. — Кэррик откинулся назад. — Считаю, что это делает нынешнюю ситуацию чрезвычайной.
— Хорошо сказано, Кэррик! — раздался позади них знакомый голос. — Мы сейчас же должны разбудить Ард Рис!
Все головы повернулись. Четверо находившихся в комнате друидов были так сильно заняты своим обсуждением, что совершенно не услышали и не увидели, как входные двери открылись, чтобы впустить пятого. В дверном проеме стоял Бомбакс, а позади него виднелся Гарронек.
— Какое–то время я стоял за дверью и слушал. Мне не хотелось прерывать доклад Афенглу. — Он широко усмехнулся — той губительной улыбкой, которая обезоруживала ее всякий раз, когда она ее видела. — Но сейчас, как мне показалось, я должен это сделать. Скорее всего, Афенглу не хотела сказать об этом в открытую, но я полагаю, что она принесла с собой этот дневник с намерением увидеть Ард Рис проснувшейся. Потому что решение по таким вопросам требует непосредственного ее участия в обсуждении. Я не прав, эльфийка?
Афенглу ненавидела, когда он так ее называл, но так и не смогла заставить его не делать этого, даже несмотря на бессчетное число выражений своего недовольства при личных беседах.
— Нет, ты прав. Я думала, что это необходимо.
— Ну и ладно.
Бомбакс прошел в комнату и встал у стола, переводя взгляд с одного лица на другое. Он был здоровяком, гораздо выше и сильнее ее и почти такой же высокий, как Гарронек, хотя более стройный и гибкий. Густая грива черных волос хаотично падала ему на плечи, на которые был надет выветренный и запыленный дорожный плащ. У него был вид человека, который проделал нелегкий путь.
— Приятно, что ты заглянул на нашу дискуссию, — промурлыкала Плейзия. — Однако может тебе стоит ознакомиться со всеми фактами, прежде чем высказывать свое опрометчивое мнение. Хотя, как я понимаю, это не твой метод.
— Нет, действительно не мой, — с готовностью согласился тот, бросив на нее быстрый взгляд. — Однако, я знаю кое–что об этом, чего не знаешь ты. Поэтому могу сказать то же самое и тебе.
Она посмотрела на него:
— О чем ты говоришь?
Он подошел к Афенглу и сел рядом с ней, сделав глубокий, медленный вдох, как будто пытаясь впитать ее запах.
— Вот о чем. Вчера в полночь у нас появился новый Премьер—Министр Федерации, и это не очень хорошая новость для нас.
— Драстан Чажал, — догадалась Сирша, наклонившись, чтобы посмотреть мимо Афенглу и встретиться с ним взглядом. — Не так ли?
— Избран вчера вечером после всего одного тура голосования. Без какой–либо оппозиции, за исключением тех немногих, которые всегда ему противостояли — да и их число неуклонно сокращается. С ними продолжают случаться несчастья. Поэтому нам остался самый наихудший вариант из всех возможных. Он поклялся, что увидит, как орден будет распущен, а Паранор уничтожен. Я абсолютно уверен, что он постарается выполнить эту свою угрозу.
Кэррик пожал плечами:
— А что случилось с прежним Премьер—Министром?
— Один из тех несчастных случаев, что я упомянул. Он отравился. Возможно, с посторонней помощью.
Даже Плейзия посмеялась над этим, все они прекрасно знали, как страстно Чажал хотел стать Премьер—Министром и как слеп оказался его предшественник к двуличию тех, кто его окружал. Трудно было преувеличить махинации, которыми занимались министры Высшего Совета Федерации с целью достигнуть новых высот своего положения. А Драстан Чажал был хуже всех.