— К чему платить им зарплаты, выделять жильё, отправлять летом в санатории к морю? Все это напрасная трата государственных средств. Можно организовать шараги, предоставить им койку и сносную пайку. Пусть работают на родную страну, нечего время тратить на походы домой. Пусть живут и работают в одном и том же месте. Сразу возрастет научный потенциал Родины, а какая экономия? — вопрошали на своих закрытых совещаниях высшие чины НКВД. — А будут проявлять недовольство — мигом окажутся в настоящих лагерях, где условия содержания на порядок хуже.
Вахтанг Дадуа не был в восторге от идеи создания подобных учреждений. Он искренне полагал, что рабский труд малопроизводителен. И только, оставаясь свободным, человек трудится с полной отдачей. Но также, будучи реалистом, Вахтанг понимал, что возражать бесполезно и принимал существующие правила игры. Вахтанг искренне жалел Линке, восхищался его трудоспособностью, честностью, широтой спектра научных интересов и быстротой мысли. Линке мог решить практически любую научную задачу, поставленную перед ним руководством института. Профессор любовно собирал и доводил до совершенства различные приборы, мог своими руками починить практически любую установку для проведения необходимых ему опытов, содержал в идеальном порядке исследовательский инструментарий. Являл собой в одном лице и исследователя, и техника, и лаборанта. Жена профессора умерла год назад и, теперь Линке всецело принадлежал науке, жил ею, так как других интересов в жизни у него не осталось.
«И такого человека эти „дуболомы“ в погонах хотели, оторвав от любимого дела, сослать на верную смерть в лагеря. Они прекрасно знали, что Линке не имеет известий о дочке, заботится об умирающей жене и просто не может в данный момент думать о работе. Знали, но продолжали гнобить учёного. Нет, хорошо, что я вступился за него тогда, — думал Дадуа, открывая дверь лаборатории. — Кто кроме Линке, поможет мне разгадать эту головоломку в Свердловской области? Вот кого нужно, не мешкая, взять с собой, только бы он оказался в добром здравии». Последнее время Иван Фридрихович часто болел. Вахтанг заходил проведать его в местный лазарет, приносил ему продукты и папиросы. Медперсонал смотрел сквозь пальцы на эти передачи, хотя подобные действия должны были пресекаться, согласно правилам содержания заключенных в лечебных учреждениях.
Зайдя в лабораторию, Вахтанг прошёл в маленькую, отгорожённую от остального пространства помещения, комнатку, служившую профессору кабинетом. Все пространство кабинета Линке занимали стеллажи с научными приборами, колбами, какими-то маленькими баночками. Отдельно стоял обшарпанный шкаф с книгами. Дверцы на этой мебельной рухляди отсутствовали, но, несмотря на это, книги и брошюры не вываливались из шкафа, ибо были расставлены ровными рядами. Рукописные листы тонкой некачественной бумаги, на которых Линке записывал результаты своих исследований и опытов занимали отдельную полку и были сложены аккуратными стопками. Стол профессора тоже был старым и облезлым. Сверху крышка стола была накрыта куском обыкновенного стекла, вырезанного четко по периметру столешницы. Под стеклом — какие-то клочки с пометками, маленькая фотография, молодая, красивая женщина в строгом темном платье держит на руках грудного ребенка. Рядом стоит профессор с букетиком цветов. «Семья профессора! Жена с дочкой еще живы, все еще счастливы. А теперь! Бедный профессор». — Дадуа закурил, задумался. Сколько раз Вахтанг пытался узнать о судьбе дочери Линке, просил знакомых, весьма влиятельных людей. Те только головой качали — ничего сделать нельзя! Сколько времени прошло.
— Вахтанг Георгиевич, здравствуйте, — прервал воспоминания Вахтанга хрипловатый голос профессора Линке. Навстречу, протягивая руку, шел Иван Фридрихович. — А я в библиотеке был, справочник одни понадобился.
— Иван Фридрихович! — пожимая руку профессора, Дадуа сразу же перешел к делу. — Нужна ваша помощь, дело срочное и малопонятное. Необходимо срочно вылететь на место. Там и разберемся, что к чему. Давайте-ка, собирайтесь, Иван Фридрихович! Я пока в режимную часть зайду, оформлю документы. А вы пока, не мешкая, соберите все, что необходимо.
— Вахтанг Георгиевич! Чтобы собрать все, что необходимо, я должен хотя бы в общих чертах знать суть вопроса.
— А профессор прав, — Вахтанг бросил взгляд на часы. Время неумолимо бежало вперед, Дадуа опаздывал на аэродром и опаздывал сильно, наверняка тамошнее начальство, предупрежденное Берией о его, Дадуа, отправке в Свердловск отзвонилось и сообщило, что вылет задерживается по вине самого Вахтанга, до сих пор еще не прибывшего на аэродром. — Ну и черт с ними, со всеми. Задержусь еще немного, введу Линке в курс дела.
Дадуа рассказал профессору все, что знал сам, ничего не утаивая. Профессор слушал внимательно, не прерывая, по окончании рассказа Линке вскочил.
— Как вы понимаете, Вахтанг Георгиевич, воздействие на сознание людей — это не по моей части. Мой удел — точные науки, в крайнем случае, прикладные исследования. Вот здесь, я думаю, буду вам полезен. А чтобы выяснить, что к, необходимо тщательно осмотреть место падения инопланетного тела! Нужно сделать кое-какие замеры, опыты, взять на исследования пробы грунта и все такое прочее, — профессор взволнованно потер руки. — Но мне необходимы будут помощники, ассистенты, так сказать! По крайней мере, двое. Поднести что-нибудь, собрать образцы, произвести необходимые замеры.
— Ассистенты у вас будут, Иван Фридрихович! Я сам с удовольствием буду помогать вам. В крайнем случае, привлечем Антона. Он офицер ГБ, мой помощник. Участие кого-либо еще, кроме нас, крайне нежелательно. Дело секретное, находится на контроле у самого товарища Берии. В случае утечки информации, нам всем мало не покажется.
— Тогда вопрос снят, — профессор достал стремянку и ловко стащил с верхнего яруса стеллажа большой продолговатый деревянный ящик — это для моего инструментария. Пока вы будете ходить по начальству, подписывая разрешение на мой выход с объекта, я соберу все необходимое для исследований.
— Очень хорошо, — Дадуа покинул лабораторию и направился к начальнику режима предприятия, майору Явлоеву.
Явлоев находился у себя в кабинете. Всякий раз, заходя сюда, Дадуа поражался той роскоши, с которой было обставлено обиталище режимника. Отличная Дубова мебель, мягкие кожаные кресла, на стенах портреты Сталина и Берии мирно соседствовали с репродукциями картин русских художников.
«А кабинетик-то у майора по убранству ни чуть не уступает наркомовскому, разве, что чуть поменьше, чем у Лаврентия» — без всякой зависти, просто констатируя факт, подумал Вахтанг.
— А я вас видел из окна час назад, — изобразил радушие майор. — Что же, думаю, Вахтанг Георгиевич, ко мне никак не зайдет. Уже сам ходил вас искать по институту, да не нашел.
Вахтанг бросил взгляд на Явлоева. Режимник по-восточному хитро улыбался.
— Настоящий азиат! Улыбается, а сам зарезать готов. Сегодня, стоя в проеме окна, он был настоящий. Взгляд холодный, губы сжаты в тонкую жесткую линию. А сейчас надел маску благодушия, — подумал Дадуа, молча протянул майору заранее заготовленную бумагу.
Явлоев прочитал, улыбнулся еще шире.
— По личному указанию Лаврентия Павловича действуете? Очень хорошо! Сейчас пропуск Линке на выход с объекта оформлю, — майор убрал бумагу Дадуа в папку и принялся выписывать необходимые документы. Закончив, подождал, пока высохнут чернила, и лихо шлепнул печать, которую осторожно извлек из бронированного сейфа, сработанного еще до революции. Выполнив все необходимые манипуляции, Явлоев отдал документ Дадуа. Вахтанг взял бумагу, скрепя сердцем, пожал протянутую ему узкую, но твердую, как дерево ладонь режимщика и, облегченно вздохнув, направился к профессору.
Со времени стычки Явлоева и Дадуа прошло довольно много времени, но Вахтанг, несмотря на это, продолжал тихо ненавидеть этого восточного царька. Явлоев, судя по всему, платил ему той же монетой, внешне выказывая почет и уважение.
Войдя к профессору, Дадуа увидел, что тот уже закончил собираться. На полу стоял почти полный ящик, все инструменты и приборы. Линке любовно обматывал ветошью, чтобы в дороге уберечь их от порчи и поломок. Тщательно закрыв ящик, Вахтанг отстранил профессора, порывавшемуся самому нести свое добро, и, крякнув от натуги, поволок тяжеленную ношу к машине. Выйдя из здания, Дадуа и профессор расположили ящик в ногах, рядом с задним сидением авто. Усадив Линке рядом с сидением водителя, Вахтанг выехал с объекта через запасные ворота, предварительно отдав пропуск, подписанный Явлоевым, часовому.