Немного отстранившись, Койра посмотрела на край площади. Там уже собрались орки. Эти существа были помощниками Светложара, его верными слугами. Столпившись в переулке, орки лакомились мясом. Над сочными кусками вился пар. Принцесса предпочитала не задумываться о том, едят они сырое мясо или жареное.
Один из прихвостней Светложара, толстый и широкоплечий мужчина с плоским лицом, обрамленным русой бородой, ухмыльнулся, посмотрев на Лойтана.
— Мне показалось или я услышал то, о чем лучше бы помолчать? Вам известен закон, граф Лойтан Лойтансберг. И закон этот касается в том числе и вашего благородия. — Он плюнул Лойтану в лицо. Зеленовато-желтый комок слюны прилип к бороде. — Но я милостив. Сегодня мне не хочется портить себе настроение. — Поднявшись по ступеням, драконник сел прямо перед Лойтаном, да так, чтобы его шлем мешал графу наблюдать за действом. — Советую вам убираться подобру-поздорову. Если представление закончится, а вы все еще будете здесь, мне придется выполнить приказ повелителя Светложара.
Его спутники, расхохотавшись, уселись рядом.
— Первое соревнование, столь любимое вами, драгоценные наши зрители, вот-вот начнется, — провозгласил конферансье. — Это состязание в красноречии! Да услышат же жители Мифурдании, места, где так долго жил Невероятный Родарио, остроумные и едкие речи наших участников! — Обведя зрителей взглядом, он упер руки в бока. — Ах, по лицам многих из вас видно, куда любили ходить ваши прабабки. В «Театр диковинок»! В особенности за кулисы!
Толпа возликовала.
Койра сжала руку Лойтана, уже потянувшуюся к мечу.
— Нет, — с нажимом произнесла она.
— Но… — От ярости графа била мелкая дрожь.
— Может, их ты и победишь, но орки придут к твоим родным и убьют их. Дракон карает всех, не только того единственного, кто пошел против него. Неужто гордыня заставила тебя позабыть об этом? — Вытащив носовой платок, девушка попыталась отереть слюну с бороды Лойтана, но тот отвернулся, проведя по щеке рукавом.
— Наступит день, когда никому из них не спастись от меня.
Принцесса осторожно отпустила его руку. Пока что опасность миновала.
— Предоставь восстания другим, — шепнула она. — Людям, у которых нет семьи.
— Вы имеете в виду этого жалкого рифмоплета? — Граф посмотрел на сцену.
— Он поэт, а не какой-то бумагомаратель, и уж точно не жалкий рифмоплет. Его произведения, которые он втайне читает в домах Вейурна, принесли больше блага, чем меч или стрела. — Койра заметила ревность в голосе Лойтана, но ничего не могла с этим поделать.
Граф давно был женат, и принцесса воспринимала его как брата и защитника. Пока что ей не повстречался никто, кому она подарила бы свое сердце и невинность.
— Его слова приносят тем, кто слушает его, смерть, — возразил Лойтан, мотнув головой в сторону эшафота. — Я вижу волосы на плахе. Беднягам отрубили головы, потому что они хотели свободы королевству. Хотели, чтобы вашу матушку освободили.
— Еще одно слово, Лойтансберг, — буркнул драконник, — и вы станете следующим, кому придется познакомиться с этой плахой поближе. Мне надоела ваша болтовня! Заткнитесь уже! Или я позабочусь о том, чтобы кто-то заткнул вам рот.
Его спутники вновь рассмеялись.
Фыркнув, Лойтан потянулся за стаканом вина.
Конферансье выпрямился.
— Что ж, пусть прозвучат слова порицания и назидания. Сыновья и дочери Родарио, покажите, на что вы способны!
Первой выступала юная девушка, налепившая на лицо усики и бородку. Весьма убедительно изображая характерную походку мужчин, она направилась к краю сцены. Остановившись, она огладила бороду и схватилась ладонью за мотню. Девушка прекрасно пародировала мужские жесты, за что зрители вознаградили ее аплодисментами.
Она резко сорвала фальшивые усы и бороду.
— Ах, борода, ты украшение любого мужика, но я, Ладения, — прекрасная девица. К чему же борода мне? И без нее способна я сравниться с любым мужчиной, и, поверьте, ни в чем не уступлю я. — Она с нахальной улыбкой прошла мимо ряда претендентов на звание лучшего сына Родарио и остановилась перед Непревзойденным. — Говорят, вы хотите выиграть. По слухам, именно так и случится. Вы ведь столь прекрасны, — томно выдохнула девушка, хлопая ресницами. — И столь умны, — подчеркнуто небрежным жестом она провела по лбу. — Главная же причина в том, что вы осчастливили столько женщин в этом городе! И теперь все они проголосуют за вас. Но на площади я вижу больше мужчин, чем женщин, а значит, я преуспела на этом поприще получше вас!