Антон. Вместо плаща на нём был одет тёмный костюм и он небрежно засунул руки в карманы брюк. Интересно, сколько он услышал и сколько из всего этого понял. Он ждал, пока не убедился в том, что я увидела его, а потом, как бы между прочим, поднял вверх руку в прощальном жесте — это был жест, говорящий «увидимся», а не «прощай». Я знала разницу.
— Ты можешь перенести нас домой, пожалуйста? — спросила я Люка.
Он сделал это без единого слова и высадил нас на стоянке перед «Слайс».
— Пойду схожу за грузовиком, — сказал Колин.
Когда мы остались одни, Люк нерешительно спросил:
— Тебе не плохо?
— Нет, — теперь, когда магия нашла во мне своё место, меня больше не разрывало, когда я перемещалась через Межпространство. — Я чувствую себя хорошо, по-другому, но хорошо.
— По-другому — это ещё слабо сказано, — сказал он. — Даже моя мать смогла это увидеть.
Я бросила взгляд на развалены ресторана. Возможно я и восстановила магию, но предстояло ещё многое сделать.
— В другой раз, Люк.
Он выглядел разочарованным, особенно когда вернулся Колин и взял меня за руку. А потом он вызывающе посмотрел мне в глаза.
— Можешь в этом не сомневаться.
Глава 45
Мы много не разговаривали, когда Колин взял меня с собой в свою квартиру, которую он построил на старом складе, оборудовав её в полу мастерскую, полу апартаменты. Со стороны улицы она была достаточно обветшалой, чтобы обеспечить анонимность, и не привлечь сквоттеров иди вандалов. Внутри она была именно такой, как я научилась ожидать от Колина: простой, но удобной. Никаких предметов декорации, ничего личного, кроме книжных полок, на которых стояли американские классики и множество рассказов.
Дровяная печь находилась в одном углу, силовая скамья рядом с боксёрской грушей в другом. Я следила за тем, чтобы не смотреть в сторону двери в спальню. Я неспокойно спала там только один раз, в то время как Колин кимарил на диване. При этом воспоминании мой желудок затрепетал.
— Ты голодна? — спросил он, когда убрал свой пистолет в запираемый шкаф.
— Вообще-то нет. Но я устала.
Он пересёк комнату, его шаги были хорошо слышны на цементном полу, и остановился менее, чем в тридцати сантиметрах от меня.
— Думаю нужно отвезти тебя домой.
— Это последнее место, где я хочу сейчас находится. Я должна ещё придумать, что сказать маме.
Он нахмурился, взял мой шарф в руки и потёр между пальцев. У меня перехватило дыхание. В комнате было так тихо, что я слышала, как трётся ткань о его кожу. Он медленно разматывал шарф с моей шеи и коснулся костяшками пальцев горла. Когда добрался до последней петли, он положил шарф на диван и взял меня за руку в перчатке.
Я никогда не замечала, какими большими были его руки. На фоне его притуплённых, угловатых кончиков пальцев мои казались крошечными. Он осторожно и не спеша снял с меня перчатки. Когда он стянул вторую, у меня закружилась голова от желания, поднимающегося вдоль внутренней стороны ног и поясницы. Колин подошёл ближе, провёл руками по внешней стороне моей куртки и засунул перчатки в карманы, прежде чем снова вернуться к пуговицам.
Я закрыла глаза. Серьёзность его лица потрясла меня. Я чувствовала рывок и то, как пуговица выскальзывает из петли, когда он расстёгивал их одну за другой. Под куртку проник холодный воздух, но мне всё ещё было лихорадочно-жарко. Колин снял мне куртку с плеч, так что её вес внезапно исчез и в то время, пока он бросал её на диван, мне казалось, будто я парю.
А потом он так крепко прижал меня к себе, что из лёгких вышел весь воздух. Я запрокинула голову, и увидела Колина прямо перед собой, он смотрел на меня своими тёмно-серыми, трепетными глазами. Форма его губ была мягкой и приглашающей, а поцелуй казался таким правильным, как будто я вернулась домой.
Мы долго не двигались. Было так много всего, что я хотела ему сказать, но мне не хватало слов, да это и не имело значения. Пламя продолжало во мне разгораться из-за магии, моего триумфа и его прикосновений.
Я осуществила невозможное. Идея, что у нас есть с Колином шанс — настоящий шанс! — больше не казалась мне сумасшедшей.
Теперь, когда я знала правду о Билли, соотношения сил изменилось. Я помогу Нику Петросу и Дженни уничтожить его.
Колин будет свободен. Мы заберём Тесс с собой в Нью-Йорк, устроим её там, где-нибудь и начнём всё заново. Я была настолько довольна собой, что прямо-таки мурлыкала.
— Ей, — сказал Колин, проводя след из поцелуев от моих губ к челюсти. — Куда ты пропала?