Парень, сидящий на диване, не являлся исключением.
Он встал, как только я вошла в комнату, тонкий и стройный, полный поджарых мускулов. Беспокойство смягчило его угловатое лицо. Он внимательно наблюдал, как я прошаркала к блестящему чёрному дивану.
— Ты выглядишь ужасно, — сказал он, и, хотя тон его голоса был беззаботным, беспокойство, резонирующее в нём, звучало искренне.
— Спасибо.
Я опустилась на мягкую кожу и подтянула под себя ноги.
— С непривычки?
— А может быть это из-за тебя, — сказала я — Ошибка в эксплуатации. Так это называется?
— Со мной ты, гарантировано, в хороших руках, — ответил он, и веселье осветило его отличительные, экзотические черты лица. — И ты уже должна почувствовать себя лучше. Ты сама просила перенести тебя сюда, уже забыла?
Я вздрогнула. Стеклянные двери, ведущие на балкон, стояли открытыми, и, хотя здесь было теплее, чем дома, мне было ужасно холодно. Люк, который никогда ничего не упускал из виду, заметил это и одним единственным выразительным словом заставил огонь вспыхнуть в камине.
— Вот. — Он пошёл в кухню и мгновение спустя вернулся с дымящейся чашкой чая. — С глотком алкоголя? — Он кивнул в сторону буфета, на котором стояли графины из гранённого хрусталя.
— Нет, спасибо.
Люк приводил мои мысли в беспорядок уже одним своим присутствием. Не обязательно давать ему ещё и преимущество. Я потягивала чай, осознав, что Люк поглядывает в мою сторону своими зелёными глазами, которые напоминали мне деревья летом, тёплые, красивые и замкнутые.
Он сел и положил руку на спинку дивана позади меня. Он не совсем прикасался ко мне, но от него исходило тепло, которое вызвало во мне желание свернуться в клубочек, как кошка.
— В церкви было… мило, — сказал он.
— Это была катастрофа.
Я вдохнула сладкий, цветочный аромат чая, блокируя воспоминания о том, что поведала мама и о «большом беспокойстве» сестры Донны.
— Я пропала. Ты знаешь это, верно? Мне необходимо это рекомендательное письмо от учителей, чтобы поступить в Нью-Йоркский университет.
— Такую девушку как ты, они возьмут нарасхват. Однако, новость о твоём отце, похоже, вывела тебя из равновесия. Я думал, ты лишишься чувств прямо там.
— Но я не лишилась. — мне казалось важным, напомнить ему об этом.
— Я бы тебя поймал.
— Что сказали Кварторы?
— Ты уверена, что готова к этому? Я немного волнуюсь за тебя, Мышонок.
— Со мной всё хорошо.
Так сказать…
Он резко встал.
— Как думаешь, ты достаточно крепко стоишь на ногах, чтобы прогуляться?
— Мы оставили позади тысячу пятьсот километров, только для того, чтобы прогуляться? Тебе известно, что в Чикаго тоже есть тротуары? Причём много.
— Сегодня красивая ночь. Ты могла бы поближе узнать мой город. В конце концов, я уже достаточно времени провёл в твоём.
Я неохотно поставила чашку с чаем.
— Куда пойдём?
Я смотрел на мои руки, вместо того, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.
— Кварторы готовы пойти на сделку. Но это должно произойти сегодня ночью.
— Прошло же всего несколько часов, — сказала я. — К чему спешка?
— Положение довольно серьёзное. Кроме того… о чём тут думать?
Мы спускались по лестнице бок о бок, так близко, что бедро Люка касалось моего.
— Я им не очень-то нравлюсь
— Дело не совсем в тебе.
Он выглядел слегка пристыжено, что случалось редко.
— Ты ведь не Дуга. А Плоских они не особо любят.
— Какая неожиданность!
Я уже испытала это на себе, когда Серафимы пытались убить меня в зале, полном Дуг, а те просто закрыли на это глаза.
— Они — ханжи.
— Как думаешь, что случиться, если в твоём мире узнают, что существуем мы, Дуги?
Мы пересекли знакомый двор, и под нашими ногами заскрежетал гравий. Люк открыл врата одним словом и движением.
— Думаешь, Плоские примут нас? Или же будут относиться к нам, как к опасности? Назовут нас колдунами? Будут жечь нас на кострах или закидывать камнями? Человечество — какое угодно, но точно не терпимое.
Мы прошли на улице мимо другой парочки, обнимающей друг друга руками за талию и демонстрирующей всем глуповатое, тяжело-влюблённое выражение лиц. Оба улыбнулись нам, видимо в своём романтическом заблуждении думая, что с нами то же самое.
Я отошла от Люка на шаг и понизила голос.
— Я не просто какая-то Плоская. Я чуть не погибла, спасая вашу дурацкую магию. И вместо того, чтобы ответить услугой за услугу и помочь девочке, такой же, как вы, Кварторы хотят меня шантажировать? Мне трудно смотреть на них, как на хороших.