- Нет, - я повернулась. - Я по уши погрязла в работе. Школа. Магия. Я не могу уехать.
- К чёрту магию, - сказал он. - Твоя жизнь важнее.
- Я останусь здесь.
Время было неподходящим, чтобы объяснять, что то, и другое, связано между собой.
- Это не тебе решать.
Его глаза выглядели устало, а услышав мои слова, он сжал челюсти.
- Когда ты отправлялась на бал, что-то было не так, это я увидел по твоему лицу. Что я упускаю?
Я напряглась.
- Ничего. Просто ты был прав, вот и всё. Пока ты работаешь на Билли, у нас ничего не получится. А мне не кажется, что здесь что-то вскоре изменится, тебе?
- Мо...
- Билли выиграл. С меня достаточно, Колин. Ты доверяешь ему, а не мне, и я не могу с этим бороться, - я подняла чай. - К этому заключению я пришла сегодня на балу. Вот почему так расстроилась. Билли заполучил тебя ... а я нет.
Он накрыл мои руки своими, в то время, как пахнущий ромашкой пар поднимался между нами.
- Знаешь, сколько раз я уже видел, как ты чуть не умирала? - спросил он, уставившись на чашки с чаем.
- Если считать сегодняшнюю ночь? Три раза.
- Слишком часто. Я не могу этого допустить.
- А ты и не допустишь.
Я подумала о его семье, о маленькой девочке, что была его сестрой, где-то там в большом мире, и отстранилась.
- Но ты не можешь предотвратить все плохие вещи. Ты не можешь спасти всех. Постоянно спасать.
- Но мне важны не все, а только ты.
Я подумала о том, как много он умалчивает о своей жизни, только чтобы спасти меня от этой части. Что он не позволяет мне познакомится с ним получше. Исключает меня, только из благородных побуждений. Он так увлёкся задачей защитить меня, что никогда не доверится. У нас никогда не было шанса быть вместе.
Я взяла чашку чая Лены и ушла.
Лена сидела на моей кровати, укутавшись в поношенную футболку с логотипом северо-западного университета. Одной рукой она играла с волосами в хвосте, другой держала протокол судебного процесса моего отца.
- Что ты делаешь? - спросила я и остановилась как вкопанная.
Горячий чай пролился через край чашки и обжёг руку, но я проигнорировала боль.
Лена с открытым ртом подняла на меня взгляд.
- У тебя и правда ужасная семья.
Я поставила чашки на комод и вырвала у Лены папку.
- Это личное! Какое ты имеешь право копаться в моих вещах?
- Ты оставила лежать её на своём письменном столе, - указала она. - Не сказала бы, что это так лично.
Я пролистала страницы, которые забрала у неё.
- Это только протокол судебного процесса, - пробормотала я и облегчённо вздохнула.
Папка Колина была в моей школьной сумке в безопасности. Тайны моей семьи были достаточно плохими, но я не могла вынести мысль, что кто-то ещё узнает о прошлом Колина, особенно, когда я сама только что начала его открывать.
- Только протокол? Есть что-то ещё? Ты уже читала его?
- Ещё нет.
Я положила стопку бумаги в верхний ящик и задвинула его обоими руками. Тут ящиков не хватит, чтобы скрыть все тайны. Внезапно мной овладела отвратительная уверенность в том, что чтобы я не делала, ничто не поможет их скрыть.
На лице Лены появилось сочувствие.
- Ты знала, что это было, - сказала я. - Зачем продолжала читать?
Она вскинула руки вверх.
- Потому что сегодня ночью сюда вломились люди в масках и угрожали нам пистолетами, а ты даже не захотела вызвать полицию. Потому что твой телохранитель пригрозил злым парням тактикой «выжженной земли», а ты даже и глазом не моргнула. Потому что я думаю, что у тебя очень серьёзные проблемы, и пытаюсь быть для тебя подругой.
- Вынюхивая детали?
- Я пытаюсь выяснить, что с тобой происходит, чтобы помочь. Подруги делают такое друг для друга, если ты ещё не забыла.
Она медленно выдохнула и какое-то время смотрела в потолок, прежде чем взглянуть мне в глаза.
- Мы ведь подруги?
Я не забыла, как Лена, не моргнув глазом, прикрывала меня много раз. Когда все остальные решили, что я в ответе за смерть Верити, она проигнорировала слухи, села во время обеда рядом со мной и не вела себя так, будто делает мне этим одолжение. До сегодняшней ночи она позволяла мне сохранять мои секреты, не раздувая из этого большую проблему. Не в первый раз я задавалась вопросом, а какие тайны скрывала она сама, если принимала мои с такой готовностью.
Какой же подругой я буду, если позволю попасть ей в перекрёстный огонь между моим дядей и Екомовым? Или позволю напасть на неё Сумрачным? Было так много вещей, о которых я не могла ей рассказать, о которых не могла предупредить. Правда она могла бы просто уйти сегодня ночью, когда Колин предложил отвезти её домой. Большинство людей выбежали бы с криками из дома. Однако Лена осталась. Возможно она сможет справиться с этим. Возможно я могу ей доверять.
- Мы подруги. Я имею ввиду, что я по крайней мере надеюсь на это. Но моя семья...
- Ты не твоя семья. Тебе нужно прочитать папку.
Я провела пальцами по ручке ящика.
- Я знаю, как закончилась эта история.
- Речь идёт не о конце, - ответила она. - Конец известен всем. Ты должна увидеть начало.
- Но ...
Я хотела сказать, что боюсь, но не смогла.
- Эти типы сегодня ночью могли нас убить, - она вздрогнула и отпила чай. - Кто-то преследует тебя, и я действительно благодарна за то, что Колин находился рядом. Но ты не можешь продолжать жить дальше, как жила до сих пор. Если мы выясним правду, то сможем найти способ всё исправить.
Она взяла вторую чашку чая с комода, поднесла обе к моей кровати и опустилась перед ней на пол.
- Прочитай папку, Мо. Я составлю тебе компанию.
Я выдвинула ящик и вытащила стопку бумаги. Если уж мой мир должен взорваться, тогда лучше, когда в такой момент рядом находится подруга.
Глава 29
Я просматривала стопку документов. Я не сильна в иностранных языках, и юридическая тарабарщина не является исключением.
- Я даже не знаю, что ищу.
- Чуть дальше вперёд, - сказала она и показала пальцем. - Вот.
- Документ о смягчении приговора в обмен на показания? Он не подписал его. Какое это имеет значение?
- Читай, - посоветовала Лена.
Я прочитала крошечный шрифт три раза.
- Я всё ещё не понимаю.
- Прокурор предложил твоему отцу смягчение приговора. Пять лет, с возможностью досрочного освобождения. Он вышел бы из тюрьмы ещё прежде, чем тебе исполнилось десять лет. Ему просто нужно было обо всём рассказать.
- Рассказать о Билли, - размышляла я вслух. - И обо всём, что они сделали, как например, воспользовались «Морганом» и «Слайс», чтобы отмыть деньги.
- Это логично, - сказала Лена, вытянув губы в трубочку. - Нельзя нелегально заработать кучу денег и положить их в банк, потому что об этом сообщают правительству, а она потом проверяет. Те, кто отмывает деньги, ищут компанию, которая указывает в качестве выручки наличные, платит налоги и отдаёт их уже чистыми.
- Откуда ты всё это знаешь? - спросила я.
- С уроков экономики, - сказала она почти скучающе. – «Слайс» не принимает кредитные карточки, так ведь? Для твоего отца было бы проще-простого подделать учётные книги так, будто выручки было больше, чем вы на самом деле заработали. Но нужно было делать это осторожно. «Слайс» приносит хорошую прибыль, но через него нельзя переправить огромные суммы денег. Поэтому они не должны слишком жадничать.
Я снова вспомнила слова Колина. «Билли только потому выживал так долго, потому что он умный - не слишком алчный, старается не привлекать к себе внимание.»
- У Билли есть несколько фирм. Не только «Морган» и строительная компания, но и другие. «Слайс» тоже принадлежал ему, пока его не переняла моя мать.
У него были десятки возможностей сделать так, чтобы деньги мафии выглядели кристально чистыми. Когда мой отец был бухгалтером, заметать следы было ещё даже проще.