Мне стало нехорошо при мысли снова оказаться в Межпространстве, но я не хотела предстать перед Люком слабой.
- Я должна позвонить её матери. А ты иди уже вперёд.
- Как же ты тогда вернешься? - Спросил он. Поскольку я не ответила, он забарабанил пальцами по перилам лестницы. - Куджо.
- Он не сдаст меня. - Если не слишком зол. - Расскажешь потом как всё прошло?
- Конечно. - Он сделал шаг в мою сторону, а я попятилась назад. - Месяц длился дольше, чем я себе представлял. Я скучал по тебе.
Я почувствовала, как моя кожа под его взглядом стала горячей, и была слишком растерянна, чтобы ответить.
Он снова улыбнулся.
- До встречи, - сказал он и исчез.
В то время, как Констанция спала, я позвонила её маме на работу, затем сделала глубокий вдох – то есть глубоко вздохнула и выдохнула несколько раз - и набрала номер Колина.
- Почему ты не в школе? - Никакого «привет», заметила я. Плохой знак.
- Откуда ты знаешь?
- Твоя подруга рассказала. Та, что немного сумасшедшая.
Я застегнула змейку на кофте с капюшоном, которую одолжила у Констанции. Она прикроет капли крови на моей блузке, если не слишком приглядываться.
- Лена.
- Она слишком много говорит.
- По сравнению с тобой даже пантомимы много говорят.
Он прорычал:
- Она принесла твою сумку. Сказала, что ты сбежала и думала, что, возможно я знаю куда.
Это было умно со стороны Лены, дать знать Колину, что что-то происходит, не привлекая внимания школы. Я была обязана ей. Очень многим. Снова.
- А я не знаю. - Он казался напряженным, но сдерживал себя. Если я не начну скоро объяснять, он скорее всего взорвётся.
- Я у Верити дома. Её младшей сестре ... стало плохо. Я отвезла её домой.
Я знала, что он заметит заминку в моём ответе, но я чувствовала, что ещё не готова рассказать ему обо всём. Как только я сделаю это, всё снова измениться и появятся ещё больше препятствий между нами, хотя их уже и так было предостаточно. Я не могла остановить это развитие событий, но хотела задержать, пусть даже только на мгновение.
Он сделал вздох, и я представила себе, как он потер лоб и подготовился.
- Как?
- Как что?
- Как вы попали к ней домой? - спросил он резким тоном. - Я тебя туда не отвозил. Ты не ехала на автобусе. Твоя подруга знала бы, если бы ты уехала с другой ученицей. И поскольку твой портфель здесь - такси ты тоже не брала. Поэтому я задаюсь вопросом, как же ты смогла довезти сестру Верити до дома.
Я закрыла глаза.
- Можешь забрать меня? Пожалуйста?
Дверь машины захлопнулась и когда я открыла глаза, то увидела, как по ступенькам поспешно поднимается мать Верити.
- Я должна заканчивать.
- Ты сказала, что с этим покончено, - сказал он так тихо, так что я еле разобрала отдельные слова.
Я хотела сказать что-то в своё оправдание, но он уже положил трубку.
Глава 7
Я подождала несколько секунд, прежде чем последовать за миссис Грей наверх.
- Мо сказала, что тебе стало плохо, - как раз говорила она Констанции, которая с бледным лицом опиралась на локти. - Думаешь, это из-за того, что ты что-то не то съела?
Констанция прищурившись, посмотрела на меня поверх плеча матери. Люк был прав - она явно всё помнила.
- Это Мо так сказала? Что же, ей лучше знать.
Я попыталась отделаться шуткой.
- Я не совсем доверяю этим буррито из кафетерии, которые нам подали сегодня на завтрак. Выздоравливай. - добавила я. - Я навещу тебя скоро.
Миссис Грей обернулась, но я отмахнулась.
- Я сама найду дорогу.
Она бросила мне благодарный взгляд, но выражение лица Констанции было отнюдь не доброжелательным.
В детстве я проводила у Верити дома столько же времени, сколько и у себя. Я знала, как скрипит третья ступенька, когда на неё кто-то наступает, и насколько гладкой кажутся под пальцами обветшалые перила. Я знала путь, по которому проходило полуденное солнце в прихожей. Сейчас оно освещало беспорядок на столике - стопку нераспечатанных писем, которая так и норовила опрокинуться, чашку чая, которая уже так долго там стояла, что вся жидкость испарилась, оставив рыжеватое пятно. Я провела пальцем по краю столика и подняв его, заметила, что он покрыт пылью. Дом Верити всегда был беспорядочнее, чем мой собственный - более хаотичный и живой. Хотя мой дом и был прибран, но никогда, даже в некоторой степени, не излучал такого тепла.
Этот беспорядок был не такой, как обычно. Он казался унылым, будто со смертью Верити, и все остальные жители дома померкли. Я пыталась присматривать в школе за Констанцией, но она ясно дала понять, что ей не приятно моё общество. В церкви Греи держались особняком и почти никогда не оставались выпить чашку кофе. Моя мать сказала, что миссис Грей больше не работает на общественных началах и не украшает алтарь. Им всё давалось с трудом, больше, чем когда-либо раньше, с тех пор, как Эванджелина, якобы, уехала обратно в Новый Орлеан, не попрощавшись. Иногда мне хотелось рассказать им правду, но она причинила бы ещё больше страданий.
Эванджелина действовала не в одиночку. Иногда в два часа ночи я размышляла об этом, когда мне снова снились кошмары, или слышалось шуршание белки на крыше или внезапное завывание неисправной, выхлопной трубы, напоминали мне о Сумрачных. Тогда я лежала в постели и думала о Серафимах, о всех жертвах их крестового похода, и проделанная месть, казалась мне недостаточной. Но я каждый раз подавляла жажду мести, боясь, что она окажется опаснее, чем магия, с которой я соприкоснулась.
Когда я вышла на улицу, то тут же обхватила себя руками, защищаясь от ноябрьского ветра. Небо всё ещё было ярко-голубым, хоть и приближалась зима. Пёстрая листва скоро станет влажной и размокшей, а солнце превратится в тусклый свет на сером, как сталь небе. Я всегда знала, что принесут с собой следующий день, следующая неделя и следующий месяц. С тех пор, как Верити умерла, и я встретила Люка, я боролась с чувством головокружения, с пугающим предчувствием, что ничего и никогда уже не будет так, как я планировала.
Грузовик Колина грохоча, проехала вдоль бордюра, под гигантским красным клёном, который ещё не потерял большую часть своей листвы. Старый красненький форд был усеян многочисленными ржавыми пятнами. Самое ценное в нём был ящик для инструментов из полированной стали, который был прикреплён к погрузочной площадке и закрыт на висячий замок, размером с мой кулак. Типично для Колина. Внешне сохранять анонимность, не выделяться. Самое важное прятать, как сокровище.
Я задавалась вопросом, думал ли он обо мне точно также.
В меняющейся игре света и тени было очень трудно различить черты его лица, но это не играло никакой роли. Я знала, каково выражение его лица, и не была в восторге от этого.
Я села в машину, вдохнула запах свежего кофе, древесных опилок и мыла и сосредоточенно принялась застёгивать ремень безопасности и подгибать юбку под колени. Колин наблюдал, заметив мои взъерошенные волосы и пятна крови на воротничке. Я не хотела, чтобы он вот так разглядывал меня и составлял список полученных мной повреждений. В последнее время Колин, однако, не особо заботится о том, чего хочу я.
- Я могу ещё успеть к последним урокам, - сказала я, - но мне нужно сначала переодеться.
Он поехал, поджав губы и с горящими глазами по боковым улицам к нашему дому. Я подняла руки, хотела начать разговор, но всё же промолчала. Так продолжалось всю поездку, в то время как мой желудок переворачивался от нервного ожидания.
Колин выключил мотор, и мы сидели на подъездной дороге, никто из нас не собирался выходить из машины.
Я крепко прижала руку к шраму, который пересекал ладонь другой руки и пыталась подавить дрожь.
- Итак, - наконец сказал Колин едким тоном, - как прошёл твой день?