Как только мы зашли в класс, я закрыла дверь и отошла от окна к задней стене. Последнее, что сейчас нам было нужно, так это чтобы кто-то помешал.
— Расскажи, что ты помнишь.
Она пошаркала по линолеуму обувью.
— Я плохо себя чувствовала. Моя учительница по биологии отправила меня к медсестре, но я не думала, что смогу дойти. А потом всё стало… ненормальным… все эти огни и звуки. Как будто я стояла посреди торнадо, понимаешь? Так, будто всё происходило вокруг меня, и я думала, что моя кожа вот-вот лопнет, и я взорвусь. — Её глаза смотрели в пустоту, когда она попыталась вспомнить больше. — Я потеряла сознание. Ты была там и эта Лена… и какой-то парень. Возможно школьный смотритель?
Я чуть не рассмеялась, потому что представила, какое лицо сделал бы Люк, если бы услышал, что кто-то спутал его со школьным смотрителем. Констанция посмотрела на меня нахмурившись.
— Он — друг, — сказала я.
Кажется, она сомневалась, но продолжила:
— Мне снилось, что мы куда ушли, и он остановил торнадо, и больше не было больно. А когда я проснулась, то оказалась дома.
— Это был не сон. Ничего из того, что ты рассказала.
Она ненадолго замолчала, а когда снова заговорила, её голос звучал презрительно.
— Ну, конечно.
Я набрала в лёгкие воздуха, почувствовала, как время замедляется, также как на самом высоком месте в американских горках, перед тем самым бесконечным моментом, когда вот-вот помчишься вниз. После того как я заговорю, больше не будет пути назад, ни для одной из нас.
— Магия.
Одно мгновение лицо Констанции было невыразительным, а затем скривилось в злорадную гримасу.
— Ты и в правду сумасшедшая. Многие говорили, что у тебя не все дома с тех пор как Верити… они были правы.
— Я не сумасшедшая, — сказала я. — То, что произошло вчера, было магией. Твоей магией.
Она сделала ещё один шаг назад, но я последовала за ней, в то время, как слова просто посыпались из меня.
— У Верити она тоже была. Её убийц не поймали, потому что существа, которые убили её, были не людьми, а монстрами. Настоящими монстрами.
— Ты сумасшедшая. — Но она колебалась одну секунду, прежде чем сказала это — трещина в стене её неверия. — Тебя захлестнули эти навязчивые идеи или что-то в этом роде, потому что ты чувствуешь вину!
Я сжала пальцы в кулак, накрывая шрам, диагонально проходящий через мою ладонь.
— Мне бы хотелось, чтобы было так. Но магия настоящая. Я её видела. Я её чувствовала.
Она презрительно фыркнула.
— О, значит в тебе тоже есть магия? Мы феи? Может у тебя есть волшебная палочка?
— У меня нет никаких магических сил. Это семейное.
— Магии не существует, ты сумасшедшая! И поверь мне, мои родители не могут колдовать.
Её мать и отец не обладали магией. Они были совершенно обычными.
— Родители нет. Зато Верити.
Я сделала паузу.
— Эванджелина обучила её.
Она замотала головой так быстро, что я поняла: её страх между тем стал сильнее, чем отрицание, хотя она пыталась сдерживать его.
— Тётя Эванджелина? Ты действительно не в своём уме! Она никакая не ведьма. Она вернулась в свой дурацкий антикварный магазин, вот и всё. Она не умеет колдовать и ей на нас плевать.
Последнее было правдой, но мне казалось, что сейчас не подходящее время упоминать об этом.
— Их называют Дугами, а не ведьмами. Ты тоже Дуга.
— А ты — нет.
Я попыталась улыбнуться.
— Это же логично, не так ли? Вчера в уборной проявились твои силы. Люк говорит, что магия обычно выражается не так яростно.
— Люк. Тот парень?
— Да. Он тоже Дуга. Он и Верити… дружили. — я даже не пыталась определить какие отношения были между Люком и мной.
— И в нём — она нарисовала в воздухе кавычки — «есть магия»?
— Он — Дуга, — осторожно сказала я. — Он хочет тебе помочь.
— Мне не нужна помощь. Не существует никакой магии. — Она закатила глаза, пытаясь казаться спокойной, но её руки дрожали. — И если есть магия, то почему тётя Эванджелина не поможет мне также, как Верити? Или во мне недостаточно магии?
— Твоя тётя… не может тебе помочь. — Я тяжело сглотнула.
— Почему нет?
— Она мертва.
Наверняка существовал способ получше выразиться, рассказать ей об этом более мягко и деликатно. Но, хотя Эванджелина умерла, моя ненависть к ней была сильнее, чем что-либо другое — сильнее чем любые причины оставаться благоразумной и вежливой. Даже заботы о Констанции было недостаточно, чтобы заставить меня приукрасить правду.
Констанция замерла, а её глаза наполнились слезами. Когда она заговорила, её голос превратился в запинающийся шёпот.
— Она… мертва? Что произошло?
Ну хорошо, возможно, я смогу немного смягчить мои слова. В конце концов, Констанция должна довериться мне. Если я признаюсь, что убила её тётю, это не особо поможет.
— Верити и Люк пытались решить проблему с магией. Когда Верити умерла, я вызвалась помочь с ней. Но в последнюю минуту произошло нечто ужасное. — То есть я узнала, что твоя тётя-предательница подстроила убийство твоей сестры, поэтому я прикончила её. Я закусила губу.
— Что значит «нечто ужасное»? Что вы сделали?
— Мы вошли в своего рода храм. Магия распадалась. Мы смогли восстановить её, но храм, в ходе этого, был разрушен. Эванджелина была внутри, когда это произошло.
— И ты оставила её там? — Её лицо покрылось пятнами, а дыхание участилось.
Я проглотила едкое замечание, которые так и вертелись на языке.
Эванджелина не заслуживала того, чтобы её оплакивали, но, если расскажу Констанции правду, это будет означать, что я мщу не тому человеку.
— Я не могла ей помочь. Люк и я еле выбрались оттуда живыми.
— Как сильно ты старалась? Также сильно, как ты пыталась спасти Верити?
Прежде чем я смогла ответить, она подняла руку, на её лице отразилась сосредоточенность. Но ничего не произошло.
— Если бы я владела магией, то ты упала бы сейчас на свой зад. Я так и знала, что ты спятила.
— Тебе нужен кто-то, кто тебя обучит. — Я хотела обнять её, но было ещё рано. — Мы поможем тебе, я обещаю.
— Я не хочу твоей помощи. И я тебе не верю!
Её плечи дрожали, а в глазах стояли слёзы. Одна из них покатилась вниз по щеке.
— Я хочу, чтобы Верити вернулась. И Эванджелина. Могу я их вернуть?
«Я могу лечить людей, Мышонок, но не могу воскрешать мёртвых», как-то сказал мне Люк, и я закрыла глаза, потому что утрата Констанции напоминала мне о моей собственной. Пугающей, знакомый зуд пробежал по моей коже.
— Ты должна успокоиться. Немедленно!
— Не говори, что мне делать! — Её голос перешёл на визг.
Температура в классе внезапно упала, и Констанция побледнела.
— Что здесь происходит?
Боль пронзила виски.
— Это магия. Дыши спокойно, хорошо?
— Сделай так, чтобы это прекратилось!
— Я не могу! — Я крепко ухватилась за стол, когда воздух зажужжал. Независимо от того, какой Линей она воспользовалась, та раздувалась. — Попробуй отступить, как будто… не знаю, как будто ты уменьшаешь громкость.
Она кивнула, но её дыхание было слишком быстрым и поверхностным.
— Не работает!
По коже распространился зуд, когда энергия собралась вокруг Констанции, окутала её и потянулась ко мне. Я закрыла глаза и попыталась найти в себе то место, которое могло использовать магию. Я представила себе, как открываюсь и приветствую её, как уже сделала в Храме Связи. Однажды у меня получилось, поэтому смогу ещё раз. Особенно, если Констанция находится в опасности.
И всё же, когда я наконец смогла установить связь, чистая сила магии отбросила меня через всю комнату. Доска с треском сломалась, когда я врезалась в стену и соскользнула на пол, в то время как вокруг меня на пол посыпались осколки пыльного шифера.
Глава 17
Я услышала крик Констанции, когда магия достигла своего пика, а затем — какое облегчение! — голос Люка.