— Почему ты спрашиваешь?
— Почему ты отрицаешь это? Я ведь не слепой. Ходишь, как будто тебе кто-то рассказал, что дед Мороза не существует. А он смотрит на тебя, как…
— Как на что?
Казалось он подбирает слова.
— Как на что-то ценное. На что-то тонкое и хрупкое, как фарфор. Он ужасно боится, что может тебя разбить.
Он замолчал, а я уставилась в землю, потому что не хотела смотреть ему в глаза.
— Он не единственный, кто на тебя так смотрит. Просто он первый добрался до цели, вот и всё.
Я ничего не могла на это возразить.
Его голос был нежным.
— Может будет лучше всего, если вы оба сейчас расстанетесь. Ты не предназначена для него.
Я засунула руки в карманы и пошла быстрее.
— Не начинай с этим говном про судьбу. Я не ты, Люк. Я не собираюсь всё в моей жизни подстраивать под глупое пророчество.
— Даже если это правда?
— Пророчество касалось Верити.
— Оно касалось Сосуда. А это ты, нравится тебе или нет. Ты ведь не видела, чтобы я когда-нибудь жаловался.
— Потому что ты не сопротивляешься судьбе.
— На земле происходят ужасные вещи. Ты можешь ругаться по этому поводу, но в этом нет смысла. Судьба допускает эти вещи по определённой причине, и иногда они могут принести с собой и что-то хорошее.
Он говорил гневно, со своего рода отчаянным убеждением, что напомнило мне о том, что сказала Маргерет, когда я встретилась с ней в первый раз. «Он показывает своё горе не так, как большинство. Он настолько сдерживает свои эмоции, что я не уверена, знает ли он, какой это причиняет ему вред.»
Мне хотелось переспросить, чтобы узнать больше, но какой-то инстинкт удержал меня. Вместо этого я остановилась и провела пальцами по его скуле, казалось высеченной из камня. Он сглотнул, как будто пытался подавить печаль и прижал губы к шраму, который пересекал мою ладонь. Тепло его дыхания притягивало меня.
— Ты смеёшься над судьбой, — хрипло сказал он. — Ты не веришь в неё, но она существует. Ты веришь в притяжение земли. Ты веришь в кварки и в Бога, в тёмную материю и в планеты, которых никогда не видела. Ты веришь в магию. Почему ты не веришь в меня?
— Я верю.
Слова зависли между нами, как облако пара от дыхания в ночном воздухе.
— Почему тогда ты так чертовски упорно сопротивляешься?
Я внезапно почувствовала усталость, как будто совсем не спала, как будто бежала вечность — с тех пор, как увидела его в первый раз. Может пришло время занять позицию.
— Потому что это не твоё решение. Ты никогда не ставил под вопрос пророчество. Никогда не спрашивал себя, какой была бы твоя жизнь без него. И если тебе говорят, что я та, кого тебе определила судьба… ты не думаешь про себя: ей, может я не хочу провести остаток моей жизни с девчонкой, которую почти не знаю. Ты просто подчиняешься тому, что от тебя ожидают.
Я отстранилась и потёрла большим пальцем место, которое он поцеловал.
— Не то, чтобы ты принял решение любить меня Люк. Ты просто выполняешь свой долг. Я не хочу быть для тебя обязательством.
Он провёл пальцами по волосам.
— Скажи, как мне тебя убедить в том, что я чувствую больше, чем обязательство.
— Я не могу сказать тебе того, чего не знаю.
Он взял меня за руки, прежде чем я успела сбежать, а его глаза вспыхнули зелёным в свете уличных фонарей.
— Ты думаешь, что ничего для меня не значишь, но это не так. Если хочешь, чтобы я доказал тебе это, тогда готовься.
Моё сердцебиение ускорилось и стало таким громким, что я была уверенна в том, что Люк может его слышать. На одно мгновение его слова были скорее захватывающими, чем страшными.
— К чему готовится?
— К тому, что я собираюсь сделать.
Глава 23
Если уж собираешься играть с силами, которые могут сровнять с землёй целый квартал, тогда Беверли Кантри клуб самое прекрасное для этого место в Чикаго: лучшее поле для гольфа, которое находится в центре города, с одной стороны примыкает к железнодорожным шинам, а с другой к лесному заповеднику. Моя мать запретила мне ходить туда. Я не была уверенна, переживала ли она больше из-за слухов, что там, якобы, живут дикие собаки, или из-за диких вечеринок.
Сам БКК был прямоугольным участком с пышной растительностью, окаймлённый деревьями, с большими открытыми площадками, чью систему безопасности было легко обойти. Как меня уверил Паскаль, территория идеально подходила для эксперимента, который он задумал.
Если посмотришь на Паскаля, то не догадаешься, что он Дуга, не говоря уже о том, что он их лидер. Щупленький и слегка растрёпанный, он казался мужчиной, который более комфортно чувствует себя в химической лаборатории, а не правит тайным сообществом. Мне было интересно, в чём именно состояла роль Эванджелины, и кто теперь займёт её место.
Паскаль полностью впал в роль рассеянного профессора, что-то бормотал себе под нос, в то время как пробегал глазами заметки в толстой книге в кожаном переплёте и время от времени останавливался, чтобы сощуриться и сосредоточиться на чём-то, чего я не видела.
Когда нас связали друг с другом, Люк дал мне кольцо, которое должно было помочь остановить Разрушительный поток. Кольцо позволяло мне видеть Лей-линии, пересекающие мир. Позже Эванджелина забрала у меня кольцо. Я ощущала Линии, как тёплый поток в холодном озере, но не могла видеть их самостоятельно.
— Я уже давно хотел у тебя кое-что спросить, — сказал Паскаль и поднял взгляд.
— Как ты себя чувствуешь?
Я сомневалась, что он хотел услышать подробности моей личной жизни.
— Думаю хорошо.
— Никаких последствий после того, что случилось на днях? Головная боль, головокружение?
Я сняла шапку и скрутила её обеими руками.
— Откуда вы знаете?
— Это только теория, — ответил Паскаль — Кровотечение из носа?
— Пару раз. Почему?
— Я же это вылечил, — сказал Люк, рассматривая меня так пристально с головы до ног, будто пытался проникнуть взглядом сквозь кожу. — И всё исправил.
— Какова ваша теория? — спросила я Паскаля.
— Ну, это только идея, понимаешь? Ты полная аномалия.
Я знала, что что-то не так. И Паскаль явно тоже это знал. Даже у Маргарет возникло подозрение, но она не упомянула о нём перед Люком. Почему?
— Что с ней не так? — вспылил Люк. — Ты знаешь, что, ты всегда обо всём в курсе. Прекрати ходить вокруг да около.
— Когда грубая магия во время Разрушительного потока пронеслась через тебя, она каким-то образом соединилась с тобой. Теперь магия использует твоё тело, как любую другую Линию и пытается через тебя течь.
Он покачал головой, было ли это удивлением или жалостью, я не смогла понять.
— Но ты никогда не была предназначена для того, чтобы творить магию. Твоё тело не может справиться с ростом энергии, поэтому оно восстаёт. Кровотечение из носа, головная боль… это всё симптомы давления, которое нарастает в тебе.
Когда Дуга использует линию, находящуюся рядом с тобой, магия реагирует в тебе и прорывается наружу. Она усиливает действие заклинания, но в тоже время и твои симптомы.
— Как во время скрепления соглашения, — сказал Люк. — Вот почему всё произошло так бурно — вы усилили магию.
— Да. У меня нет оборудования для диагностики, но я думаю, что метод рентгена, который используете вы Плоские, покажет изрядное количество внутренних повреждений после каждого столкновения.
Воспоминание о Ковальски, пойманного во взрыве грубой магии, снова обрушилось на меня, я едва удержалась на ногах.
Люк притянул меня к себе, опустив подбородок на мою макушку.
— Исправь это, — приказал он. — Сделай так, чтобы с ней всё было в порядке.
— Именно для этого мы здесь, — Паскаль сдвинул свои очки на лоб. — Я хочу, чтобы сегодня ночью ты установила контакт с Линией. Всего лишь с маленькой — ничего слишком могущественного. Я открою её, а ты можешь, так сказать, погрузить в воду пальчики ног. Как только ты будешь чувствовать себя комфортно, попытайся позволить магии течь через тебя, как во время Разрушительного потока.