- Экскюзми, - влетел в кухню Никита и отодвинул мать от отца.
Отец удивленно посмотрел на сердитую рожицу сына. Это был русоволосый мужчина с симпатичным лицом и добрыми серыми глазами.
- Как это называется? – потряс Никита перед носом отца полупустым флаконом одеколона.
- «Хуго Босс», - ответил Валя.
- А ты не лезь, малявка, - велел Никита, бросив косой взгляд на брата. – Значит, одеколон ты даришь мне, - повернулся он вновь к отцу, - а сам им втихоря душишься!? Да!?
- Сыночка, я это… чуть-чуть… два разика, - попытался оправдаться отец.
- Ах, два разика! – сказал Никита. – От твоих разков полфлакона нету! Ты что его, пьешь что ли?
- Почему пьешь? – не понял отец.
- Потому что я не могу понять, как от двух разиков нет половины! Может, вы все им душитесь по-тихому, а?
- Я не брал, - сказал Валя и уткнулся в свою тарелку.
- Зачем было тогда дарить, если сам пользуешься? Может, ты еще своим друзьям и родственникам даешь? – продолжал наступление Никита.
- Сына, ну это случайно получилось, - попытался оправдаться отец. – Я пролил чуть-чуть.
- Вот нормально! Мало того, что берешь без разрешения, так еще и выливаешь черти куда…
- Ну ладно, ладно, - примирительно сказал отец. – Я больше не буду.
- К твоему сведенью, я им только раз попользовался, - сказал Никита. – Еще раз узнаю, что вы берете мои вещи…
- Я тебе другой куплю и… - тут же пообещал Алексей Михайлович.
Он не успел закончить, потому что вмешалась мать и спросила, где ее третий сын.
- Понятия не имею, - произнес Никита. – Может быть, нам повезло, и он утонул где-нибудь в ванной или совсем не проснулся.
- Никита, как ты говоришь о брате! – сказала мать.
На красивом лице Ирины Дмитриевны отразилось возмущение. Голубые глаза посмотрели на старшего сына сердито. Женщина аккуратно поправила прядь русых волос, выбившуюся из-за уха.
- Знаешь, это родство я всегда считал недоразумением. Может быть в роддоме тогда перепутали каких-нибудь младенцев, а? - сказал Никита и сел за стол.
Мысленно он представил себе, как братец пытается вырваться из своей «камеры». Хорошенький карцер Никита ему устроил с утра пораньше.
Глава 5.3
Мать покачала головой и переглянулась с отцом. Какие хлопоты им доставляли эти двое одними только попытками ужиться вместе. Подобное больше напоминало войну. Не дай бог было оставить Ника и Вовку без присмотра и можно было не сомневаться, что вернешься домой на развалины, где будет минимум один труп. Бороться с ними с каждым днем становилось все сложнее и сложнее. Положительных сдвигов не наблюдалось.
Сидя рядом с отцом и напротив брата, Ники ковырял ложкой в манной каше, не испытывая никакого желания ее есть. Ему отбили любовь к этому блюду еще с детского сада. Ник взял чашку с кофе и принялся уплетать конфеты, запивая их этим тонизирующим напитком. В момент, когда он съел вторую конфету, со второго этажа послышались вопли. Все, кто был в кухне, кроме Никиты, как по команде подняли головы и посмотрели в потолок. Мать с отцом тут же бросились наверх, а Валя широко открытыми глазами посмотрел на старшего брата.
- Идиот, - прокомментировал Никита. – Наконец-то додумался позвать на помощь.
Через минуту в кухню ворвался разъяренный Володька и попытался кинуться на старшего брата, но был вовремя остановлен подоспевшим отцом.
- Никита, что это значит? – спросила мать, которая вошла в кухню последней.
- Что у твоего любимчика съехала крыша, - пожал он плечами.
- Не дерзи, - велела мать. – Зачем ты запер Володю?
- Хотел проверить, все еще он боится темноты или нет, - вновь пожал плечами Ники.
- Ах ты, гад! – снова попытался кинуться на него Вова и снова отец его удержал.
- Тихо! – велел он. – Уймитесь! Сядьте и ешьте оба! Молча!
- По-моему, здесь этот придурок скандалит! Я – нет! – сказал Никита.