- Помолчи! – велел отец.
Из-под стола раздалось предупреждающее рычание Третьяка. Этому псу категорически не нравилось, когда с хозяином говорили на повышенных тонах. Алексей Михайлович глянул под стол и узрел недовольную собачью морду, покоящуюся на Никитиной ноге.
Дальше завтрак проходил в относительном молчании, только Ники и Вовка перебрасывались злобными взглядами. Мать причитала, что у нее не сыновья, а черти какие-то и она не понимает, за что ей такое наказание.
- Чтобы жизнь медом не казалась, - ответил Никита. – А то ты привыкла жить хорошо. На широкую ногу. В каждой бочке меда своя ложка дегтя.
Мать строго посмотрела на него, но ничего не сказала. Спор с Ником мог вылиться в порядочную ссору и напрочь испортить настроение на весь день, чего Ирине Дмитриевне категорически не желалось. Она и так все время как на минном поле была, успокаивая своих сыновей и стараясь не дать им разодраться.
В этот момент Вовка изловчился и под столом пнул Никиту по ноге, каким-то чудом не попав при этом в Третьяка. Никита в ответ показал брату средний палец, но, увы, мать это заметила.
- Чтоб больше я никогда этого не видела, Никита Филозов! – потребовала она.
- Не беспокойся, не увидишь, - пробурчал в ответ Ники.
Мать не расслышала, но слова его достигли ушей отца.
- Не разговаривай так с матерью! – потребовал он.
Вовка довольно заулыбался, глядя на брата. Наконец-то и Нику попадет от отца.
- Что такое? – обернулась Ирина Дмитриевна, которая к этому времени уже успела собрать тарелки и отойти к раковине.
- Бурчит в ответ, - сказал отец.
Старший сын закатил глаза.
- А что, запрещено? – спросил он. – Или мне у вас на все разрешение надо спрашивать?
- Вот хам! – грохнула мать посуду в раковину.
Ну что за мальчишка? Как он умудряется злить ее с самого утра?
- А ты – Мадлена! – сказал в ответ Никита и положил несколько конфет к себе в карман брюк.
- Как ты меня назвал? – спросила мать, обернувшись.
- Мадлена! – повторил Никита, встав из-за стола.
- Меня зовут Ирина, - сказала она, глядя на сына снизу вверх.
Ники пожал плечами, показывая, что ему все равно, как ее зовут другие, для него она – Мадлена.
- Не смей меня так называть, - приказала она, хотя вроде бы ничего обидного в этом слове не было. Оно не ругательное, не оскорбительное, но в устах Никиты почему-то звучало обидно.
- Я называю тебя, как хочу, - сказал он в ответ.
- Ник, перестань! – потребовал отец.
- Ах ты… - мать замахнулась на него ложкой, которую держала в руках, и в этот момент Третьяк выпрыгнул из-под стола и вцепился ей в руку.
- Третя, фу! – крикнул Ники, когда отец попытался ударить пса по ушам, чтобы он отпустил руку Ирины.
Третьяк выпустил добычу и подошел к хозяину. Никита погладил его по голове. Ирина осмотрела руку, но ничего серьезного не было. Просто следы от зубов. Третьяк в это утро, видимо, решил провести показательные выступления.
- Лучше не замахивайся на него в присутствии собаки, - посоветовал тихонько ей муж. – А если твой пес еще раз на нее кинется, - повернулся он к сыну, - я лично отведу его в ветеринарку, чтобы его усыпили.
Краем глаза Никита успел заметить, как злорадно улыбнулся Вовка. Видимо, думал, что удача переходит играть на его сторону.
- Только попробуй, - посмотрел Ник на отца глазами полными такой решимости, что Алексей Михайлович внутренне вздрогнул. – Только попробуйте тронуть мою собаку хоть пальцем, я вам такое устрою!
Раздался звон разбитой посуды – чашка Вали валялась осколками на столе, а его чай растекался по скатерти. Мать с фразой «Валя, надо быть аккуратнее», подошла и стала вытирать лужу. Валя тихо оправдывался, что он не нарочно.
Никита тем временем прошел к дверному проему и там обернулся. Алексей Михайлович, который был в принципе отходчивый человек, за эти несколько секунд успел успокоиться и сказал сыну:
- Если хочешь, я могу с ним погулять вечером.