– Салам, – вежливо поздоровался он. – Мне кажется, это лицо я уже когда-то видел. Ты не из тех ли янычар, которые в свое время охраняли мою дочь? Да, теперь припоминаю. Мы дважды играли с тобой в шахматы. И ты оба раза выиграл.
– Да, господин, – ответил Рашид. Он не слишком гордился теми победами, поскольку Эздемир хоть и был приятным партнером, но довольно слабым игроком.
– Благодарю тебя еще раз за верную службу и твою искренность, – продолжил Эздемир. Многие из твоих товарищей уступили бы мне победу из чистой вежливости, ну и, конечно, из уважения к моей должности. Поэтому я и подарил тебе шахматы. Ты честно заслужил их. – Улыбка промелькнула на его лице, и Рашиду бросилось в глаза, каким уставшим выглядел наместник. Щеки его впали, под глазами темнели круги, а от носа к уголкам рта пролегли глубокие морщины. Он казался человеком, на которого каждый день взваливают новые заботы. – Полагаю, ты пришел ко мне сегодня не для того, чтобы еще раз поблагодарить за шахматы или опять насладиться моим убогим шахматным искусством. Итак, о чем ты хотел со мной поговорить? Саади сказал, это нечто важное.
Рашид собрался с духом:
– Да, господин. Речь идет об измене. Ваша жизнь в опасности.
На лице Эздемира не дрогнул ни один мускул, однако тело напряглось, а руки судорожно вцепились в поручни трона.
– Измена? – переспросил он. – Чья?
У Рашида пересохло в горле. Теперь, когда настал момент, ему было трудно говорить. Он испытывал такое глубокое отвращение к Ибрагиму и Омару, что его затошнило.
– В рядах янычар, господин, – ответил Рашид, и ему стало стыдно, что он тоже был одним из них. – Ибрагим, мастер суповой миски, сам замешан в этом. Он и другие заговорщики хотят свергнуть вас, чтобы самим править городом.
– Ибрагим? – Эздемир побледнел. И все же у Рашида было такое впечатление, что новость не слишком-то огорошила его. Может, он и сам уже опасался этого? – Как тебе пришло в голову такое страшное обвинение? Мне, человеку, который на протяжении многих лет знает Ибрагима и его верность султану, оно кажется абсурдным.
– Знаю, господин, я и сам бы никогда не поверил, если бы не услышал собственными ушами, как Ибрагим говорил об этом со своим мастером поварешки. К несчастью, это правда, и Аллах тому свидетель.
Рашид подробно рассказал обо всем услышанном. Эздемир слушал молча. Когда юноша закончил, наместник задумчиво погладил свою бороду:
– То, что ты мне рассказал, похоже на одну из историй, которые преподносят зевакам пустомели на базарах. Ибрагим уже много лет мой друг. У тебя есть доказательства? Рашид покачал головой:
– Нет.
– Так назови мне хотя бы одну причину, почему я должен тебе верить.
– Я не могу назвать вам ни одной, господин, – ответил Рашид. Сколько он ни раздумывал прошлой ночью и за истекшие часы ожидания, он меньше всего мог предположить, что Эздемир ему не поверит. Поэтому теперь он не знал, что ему делать. – И я не могу заставить вас верить мне. Но настойчиво прошу вас соблюдать осторожность. Удвойте охрану у дворца и перевезите свою семью в безопасное место. А потом... – Он вздохнул, снял шапку и пригладил волосы. – По крайней мере, я сделал попытку предупредить вас. – Он снова водрузил на голову высокую шапку.
– Не знаю почему, но, кажется, я все же тебе верю, – вдруг произнес Эздемир. – На всякий случай последую твоему совету. А что будешь делать ты? Вернешься в казарму? Рашид покачал головой:
– Нет, господин, теперь я не могу этого сделать. Слишком много событий произошло. Я никогда не смогу забыть предательство мастера суповой миски. К тому же я нарушил заповеди янычар – во многих отношениях. – Из его груди вырвался тяжкий вздох. Ему казалось, что на сердце у него лежит огромный камень. – Я покину отряд янычар и этот город.
– Ну тогда прощай. Да хранит тебя Аллах на твоем пути, куда бы тебя ни забросило.
Рашид поклонился, повернулся и уже собирался выйти, как из комнаты писаря донеслись громкие голоса. Дверь распахнулась, и в зал ворвались шестеро янычар под предводительством Ибрагима и Омара.
– «Мастер суповой миски»! – крикнул Эздемир в то время, как рука Рашида инстинктивно схватила эфес сабли. Если они прямо сейчас решили напасть на на местника, сначала им придется сразиться с ним. – В чем дело? Что вы тут делаете?
– Мы охотимся за одним предателем. – Голос Ибрагима громким эхом прокатился по залу. – Мы хотим арестовать его. Вот он! – Он указал на Рашида. – У нас есть все основания предполагать, что этот парень – последователь христианского проповедника, которого мы так долго и так безуспешно ищем. Теперь он, вероятно, решил натравить тебя на янычар, чтобы проповедник со своими войсками мог занять дворец. К счастью, мы во время узнали о его подлых планах.
Щеки Рашида запылали от гнева. Ибрагим и Омар повернули оружие против него. Мерзавцы!
– Вы лжете! – запальчиво крикнул он и выхватил саблю. – Клянусь, что я не...
– Спокойно! – Эздемир поднялся с трона и примиряюще воздел руки. – Этого еще не хватало! Мне здесь не нужно кровопролития. Давайте все же выслушаем, что хочет сказать Ибрагим.
Рашид хотел что-то возразить, но увидел предостерегающий взгляд наместника. Он заставил себя успокоиться и вложил саблю обратно в ножны.
– Итак, вы утверждаете, что этот янычар является человеком проповедника? – мягко спросил Эздемир.
– Да, – ответил Ибрагим. – Именно поэтому, полагаю, мы так долго не могли выйти на след этого подстрекателя. Рашид сводил на нет все наши усилия. Так что ты оказался прав в своих предположениях, Эздемир.
– Твои обвинения очень серьезны, Ибрагим. У тебя есть доказательства?
– Да. Доказательства и свидетели, которые видели, как он заходил в христианские дома.
– Свидетели? Это интересно, – хмыкнул наместник и пристально посмотрел на Рашида.
Рашиду казалось, что почва уходит у него из-под ног. Значит, кто-то все же видел, как он ходил к Анне. Кто-то из товарищей выследил его и донес Ибрагиму. Эти сведения были сейчас на вес золота. В таком случае обвинение легко повернуть против него и объявить его предателем.
– Положи оружие на пол, Рашид! – выкрикнул Омар и дал знак двум янычарам.
Скрепя сердце Рашид опустил на ковер свой ятаган, потом закрыл глаза, чтобы не видеть, как солдаты хватают его за руки и набрасывают на шею и запястья толстую веревку. Эздемир больше не поверит ни единому его слову, слишком ладно скроена ложь Ибрагима.
– Что будем с ним делать? – спросил Омар и немного растерянно посмотрел на Рашида. – В тюрьму его?
Ибрагим нахмурился, потом его глаза вдруг засверкали.
– Нет, – твердо заявил он, – мы казним его прямо здесь, на месте его измены. На колени его!
Рашида грубо подтолкнули и заставили опуститься на колени перед Ибрагимом. Он поднял глаза и взглянул ему в лицо. Ибрагим даже не пытался скрыть торжествующую ухмылку. Не теряя времени, он уже вытащил саблю.
– Так, Рашид, помолись напоследок, – тихо произнес он. – Мне почти жаль, без тебя будет скучно. Сегодня ты сделал мне несколько подарков.
– Нет, Ибрагим, – решительно вмешался Эздемир, подошел к мастеру суповой миски и положил ладонь ему на правую руку, в которой тот держал саблю. – Я не желаю кровопролития в моем дворце. Это относится и к нему. – Он показал на Рашида.
– Как тебе будет угодно, Эздемир, – угрюмо отозвался Ибрагим, неохотно заправляя саблю в ножны. – Тогда мы доставим его в казарму и...
– Нет, – перебил его наместник, покачав головой. – Эта идея мне тоже не нравится.
– Но почему?..
– Этот парень предал вас. Ты можешь представить себе, что с ним сделают товарищи, когда узнают об этом?
Ибрагим вызывающе рассмеялся:
– Разорвут на куски.
– Вот именно. Если он сторонник проповедника, нам понадобятся его показания. Поэтому я посажу его в свою тюрьму и прикажу допросить. А затем его будут судить по закону.
Омар и Ибрагим обменялись быстрыми взглядами. От Рашида не укрылось, что это предложение наместника никак не устраивало обоих. Они бы, без сомнения, предпочли заставить янычара замолчать прямо сейчас. Ибрагим заскрежетал зубами от ярости.