«Кроме того, ты вряд ли прислал бы меня сюда из 2004 года, если бы здесь не было пергамента!» – подумала она, глядя на Козимо сверкнувшими от бешенства глазами.
Козимо не ответил на ее взгляд, словно догадываясь, что она думала о будущем, о котором он вообще ничего не хотел знать. Вид у него был необычайно усталый. И выглядел он гораздо старше, чем позволяло предположить его лицо. Сколько ему сейчас было на самом деле? Анна быстро сосчитала в уме. Сейчас 1530 год, а он родился в 1447-м. Восемьдесят три – довольно почтенный возраст. Благодаря эликсиру он прекрасно сохранился и выглядел самое большее лет на тридцать пять.
– Давайте на сегодня закончим, – предложил Козимо и потянулся. – Нет смысла и дальше ломать над этим голову. Надо отвлечься. Кто знает, вдруг кому-нибудь из нас сама собою придет спасительная идея.
Анна задумчиво покачала головой. Она все еще не могла поверить, что они были настолько слепы, что не могли расшифровать послание. В каком же месте Иерусалима патер Джозеф обнаружил пергамент из «Проклятия Мерлина»?
– Я бы показала письмо Рашиду, – сказала она, стараясь не обращать внимания ни на циничные гримасы Ансельмо, ни на зарождающуюся в душе тревогу. Ведь уже прошло три дня с тех пор, как она в последний раз видела молодого янычара. – Он полностью беспристрастен. Может быть, он что-нибудь придумает?
– Мысль неплохая. Не вижу причины, почему бы нам не прибегнуть к его помощи и в этом деле.
Ансельмо презрительно засопел, но промолчал, поймав строгий взгляд Козимо.
Едва Козимо успел скатать пергамент и, спрятав его в футляр, убрать в тайник, как раздался стук в дверь. Это был Махмуд.
– Господин, простите, что поздно беспокою. С вами желает говорить один господин, кажется, еврейский купец.
– В это время? – Козимо недовольно нахмурился. – Это так срочно? Скажи ему, чтобы пришел завтра. Сейчас я слишком устал, чтобы еще принимать гостей.
– Это я ему уже сказал, господин, – возразил Махмуд. – Но он настаивает на том, чтобы его пропустили к вам. Именно сегодня. Говорит, дело крайне важное.
– Он назвал свое имя?
Махмуд покачал головой:
– Нет, господин. Но он обязательно хочет поговорить с вами. Сейчас. Ах да, еще он просил, чтобы вы были один.
Козимо издал стон и потер переносицу, будто у него разболелась голова.
– Едва ли не больше чем поздних непрошеных визитеров я обожаю тех посетителей, кто утаивает от моего привратника свое имя. – Он устало вздохнул. – Ну хорошо, Махмуд, веди этого непрошеного неведомого гостя.
– Вы действительно намерены принять этого человека? – удивленно спросил Ансельмо, как только за Махмудом закрылась дверь. – Да еще один? А если это западня? Подумайте, даже Джакомо может скрываться под маской еврейского купца, чтобы ввести вас в заблуждение.
– Мой дорогой Ансельмо, поверь, я тоже продумал этот вариант. А посему вы оба спрячетесь в потайной комнате и оттуда будете вести наблюдение.
С этими словами Козимо подошел к камину. Анна не видела, какие именно манипуляции он произвел и какой рычаг привел в движение, но в следующий момент узкая полоса в стене возле камина с тихим шорохом сдвинулась в сторону. Склонив перед Анной голову, он с насмешливой улыбкой указал рукой в темноту.
– Вы позволите пригласить вас, синьорина? В этом доме, безусловно, есть куда более приятные покои, зато оттуда вы услышите каждое слово, произнесенное в библиотеке. А теперь прошу вас обоих побыстрее исчезнуть там. Махмуд хотя и медлителен, но может появиться здесь с минуты на минуту.
Не слишком церемонясь, он подтолкнул Анну и Ансельмо в темное пространство и закрыл за ними потайную дверцу. У Анны мурашки побежали по спине. Комнатка была тесной, запыленной, воздух затхлый. Ее нога коснулась какого-то предмета, раздался металлический звон. Вероятно, это были сабля или меч, которые хранились здесь для защиты Козимо. Она в испуге прижалась к Ансельмо. Только бы не коснуться ненароком стен. Если здесь где-нибудь в ожидании добычи притаились пауки, то наверняка именно в расщелинах стенной кладки. Она боялась даже думать о том, каких размеров эти твари могли достичь в помещении, где были безраздельными хозяевами.
Спустя некоторое время глаза Анны привыкли к темноте, и она поняла, что здесь вовсе не так уж темно. Сквозь два отверстия диаметром с палец, которые были проделаны в потайной двери на уровне глаз, сюда из библиотеки просачивалось немного света. И в этом слабом отблеске она смогла различить, что Ансельмо приник к двери и смотрел в одно из отверстий. Анна услышала, как отворилась дверь библиотеки и Козимо приветствовал своего гостя.
– И в самом деле, – прошептал Ансельмо, – еврейский купец. Но... Нет, не верю. Никакой это не еврейский купец! Это сам Эздемир, наместник султана! Что ему здесь понадобилось так поздно, да еще переодетому?
Теперь и Анна с любопытством прильнула ко второму отверстию.
«Еврейский купец» вместе с головным убором снял парик и отцепил искусственную бороду.
– Простите мне этот маскарад, – обратился он к ошарашенному Козимо. – Но мой визит к вам непременно должен остаться втайне.
– Разумеется, – кивнул Козимо, указывая на кресло. – Присаживайтесь, уважаемый Эздемир. Чему я обязан чести вашего визита?
Анне теперь был очень хорошо видно лицо наместника. Он сидел в кресле на расстоянии не больше одного метра от нее. По сравнению с Козимо ди Медичи он выглядел очень старым, настолько старым, что Анна невольно спросила себя: почему он вообще еще оставался на посту наместника? Лицо Эздемира было напряженным и изможденным.
– Одному молодому человеку, жизнь которого надлежит спасти. А может, и жизни многих жителей Иерусалима – мужчин, женщин и детей.
– Я вас не понимаю...
– И не пытайтесь, синьор Козимо ди Медичи, купец из Флоренции. – Наместник улыбнулся. Но улыбка его была безрадостной, не затрагивавшей глаза и лишь делавшей лицо еще более усталым. Анне стало жалко его. – Как видите, я навел о вас справки, прежде чем явиться к вам. Мне известно, что вы управляете в Иерусалиме конторой вашей семьи и что ваше семейство давно уже не торгует само, а ссужает других купцов деньгами для их торговли. Я знаю, что вы находитесь в Иерусалиме всего несколько месяцев и что ваш сын сопровождает вас. И тем не менее вы уже снискали добрую славу среди городских купцов. Они говорят, что вы честный торговец. Ваш дом в равной степени посещают и христиане, и евреи, и мусульмане. Вы всегда готовы прийти на помощь и благожелательны ко всем, при этом не навязывая свою дружбу. И все с восторгом отзываются о вашей образованности, вашей вежливости и вашем отменном вкусе.
Козимо удивленно приподнял брови.
– Может, вам донесли и о моем любимом блюде, Эздемир?
– Простите. Я знаю, что выгляжу в ваших глазах старым сплетником, но у меня не было иного выбора. Я должен был действовать наверняка и быть уверенным, что могу доверять вам. Хотя Рашид и сказал мне, что...
– Рашид? – изумленно переспросил Козимо. – Вы имеете в виду янычара? Что может быть у вас общего с ним? Разве он охраняет ваш дворец?
– Нет. Хотя в свое время он оказал мне и моей семье большую услугу, но теперь это... Короче, сейчас он пленник в моей тюрьме.
При этих словах наместника у Анны почти остановилось сердце. Ей захотелось крикнуть, выбежать из своего укрытия, схватить этого Эздемира за ворот и трясти его, пока он не расскажет все, что знает о Рашиде. Но Ансельмо, почувствовав ее порыв, прикрыл ладонью ее рот и предостерегающе поднес палец к губам.
– Однако это длинная история, которой я не хочу...
– О, у меня есть время, – перебил его Козимо. – Масса времени. Ночь еще длинна. Поведайте мне вашу историю.
Голос его звучал спокойно и приветливо. Лицо же оставалось неподвижным, однако от него исходила такая магическая сила, устоять перед которой, как Анна знала по собственному опыту, было невозможно. В подобные минуты ей невольно хотелось спросить себя, кто же перед ней: человек или дьявол?