— Сигнализация есть? — спросил мальчик.
— Нет, — машинально ответила Лена и прикусила язык. Сигнализации в салоне не было, но эту тайну следовало хранить от посторонних. Хозяева пока не раскошелились на охранную систему, надеясь, что на большой, оживленной улице парикмахерскую не ограбят, да и участковый, всемогущий Барабас, не зря прикормлен, проследит. Для устрашения налетчиков по ночам в витрине многозначительно мигал красный огонек, но это была чистая бутафория.
Цыпленок между тем вынул из кармана какую-то кривую железяку, воткнул ее в замочную скважину, и дверь послушно отворилась. Он шагнул внутрь и посмотрел на Лену вопросительно.
— Ты что, взломщик? — испуганно выдохнула она.
— Я же сказал — я Стражник. Идем, а то заметит кто-нибудь.
Они проскользнули в косметический кабинет, где окна выходили во двор и было не так рискованно зажигать свет. Все же Лена из осторожности включила только маленькую лампу с увеличительным стеклом, которую использовала при косметических процедурах. Говорили они тихо, временами переходя на шепот, хотя с улицы их вряд ли кто-то мог услышать.
Лена выдала Рыцарю Луны толстую махровую простыню и заставила снять мокрую одежду, которую отнесла сушиться в солярий. Налила им обоим горячего чаю, нашла в кухне какие-то сухие хлебцы, которыми питались сидящие на диете Наташа с Кариной. Вернулась в кабинет, поставила перед мальчишкой стакан с тарелкой и велела:
— Рассказывай.
Алеша нервно заерзал. Рассказывать ему явно не хотелось, но теперь он уже дважды был у Лены в долгу — сначала вытащила из-под машины, потом обогрела и накормила.
— Ну, — сказал он, — сначала я тусовался с фанатами «Третьей стражи»…
В общем, Лена зря надеялась, что после его рассказа что-то прояснится. Чем дальше Алеша говорил, тем более туманной и зловещей казалась ей вся история.
Короче, он тусовался с другими ребятами, фанатеющими от «Третьей стражи», и считался у них почти избранным. Это значит, в нем была Сила, он чувствовал чужую энергию, иногда предвидел будущее. Не то чтобы совсем… Но он в себе ощущал способности к чему-то серьезному и мучился от того, что не умеет их развивать. Как он мечтал, чтобы Стражники были на самом деле, чтобы они нашли его и избрали!.. Иногда даже вслух повторял, как заклинание: мне нужен учитель, я хочу быть избранным.
Что было до этого? Да ничего особенного. Он жил с родителями, довольно пожилыми людьми. Он поздний ребенок — представляешь себе, что это значит? Нет? Ну, это твое счастье.
Считается, что поздних детей особенно опекают, берегут и лелеют. Так оно и происходило, пока он был маленьким. Но со временем, когда его родители становились все старше, у них просто уже не хватало на него сил. Они все больше занимались своим здоровьем. Да, болеть они начали гораздо чаще и болели все дольше. А он их лечил. Как умел: наложением рук, биополем. А они этого не понимали, считали, что он смеется над ними вместо того, чтобы жалеть. А он же видел, видел, что им становится лучше!
Тебе это действительно интересно? Ну, как знаешь.
Денег в семье было не особенно, а когда мама с папой вышли на пенсию, стало и того меньше. Жили бедно. Многие вещи он попробовал на вкус, только когда стал Стражником. Например, фуа-гра. Или киви. Ты ела киви? Правда, классно? Вольдас специально водил его в рестораны, чтобы накормить всякой дорогой едой. Кто такой Вольдас — об этом потом. Еще он хотел привить Алеше вкус к хорошему вину, но это оказалось невозможным, он совсем не может пить спиртное, сразу голова начинает раскалываться. А можно еще чаю?..
Итак, денег не было, он никуда не ходил, сидел дома и читал книжки. И просто обожал Алексашина. Не читала? Он написал много потрясных, просто гениальных вещей, помимо «Третьей стражи». Например, «Зеркальная спираль». Ну, неужели ты не читала совсем ничего? Много потеряла, хотя это дело поправимое.
Школу он закончил так себе, с тройки на четверку. Ну разумеется, он уже закончил школу, а она что думала? Ему уже двадцать, а ей? Вот то-то же.
В армию его не взяли по статье. Он всегда был слабым, болезненным ребенком, состоял на учете в неврологическом диспансере, а в девятом классе ему поставили неврастению. Нет, он вполне нормальный, не больше псих, чем остальные. Но в армию с таким диагнозом не берут. Хорош он был бы в армии со своим биополем и Стражниками!
Работал в метро уборщиком. Возил по платформе такие огромные уборочные броневики, видела когда-нибудь? В метро неплохо платят, а жить на что-то надо было.
Еще тогда, а вернее сказать, всегда, с самого начала, он чувствовал себя не таким, как все. Знал, что в нем таятся необычайные способности, и нужен случай, чтобы они проявились.