Дениса ее молчание не смущало. Он гнул свою линию.
— Прежде всего я должен вам кое-что объяснить о себе. Я получил довольно своеобразное воспитание. Меня приучили, что во всем, что я делаю, мне нужно быть первым. Меня в школе знаете, как называли? Электроник. Был такой детский фильм про мальчика-робота.
— Да я знаю, — усмехнулась Любочка. Фильм про Электроника относился скорее к ее, а не к Денисову детству.
— Я лучше всех учился, лучше всех пел в хоре, играл в футбол и так далее, — продолжал выросший Электроник. — Потом я решил поступать в Университет дизайна и начал рисовать. И рисовал я тоже лучше всех моих знакомых. Кроме Насти.
Денис сделал паузу, как будто прислушался сам к себе: правильно ли звучит монолог. По-видимому, остался доволен. Еще бы, он ведь и говорить должен лучше всех.
— Настя — самый талантливый художник у нас на курсе, а может быть, во всем университете. И этого я не мог ей простить. Хотя она мне с самого начала нравилась, и я знал, что нравлюсь ей. Но я долго считал, что серьезных отношений у нас не получится, потому что не представлял, как это я могу в чем-то уступать своей девушке.
Любочка сбросила нарезанное мясо в миску, засыпала его перцем и солью, сбрызнула сверху уксусом и повернулась к мальчику — надо же хоть как-то показать, что она внимательно слушает его излияния. Встретившись с ней взглядом, он не отвел глаз, смотрел спокойно и уверенно. Боже мой, она выходила замуж в двадцать три года с сознанием глубокой вины за неоправдавшиеся надежды родителей — не так, не с тем, не за того. А эти и в семнадцать не сомневаются, что все делают как надо.
— И во время нашей экскурсии в Звенигород я ужасно разозлился, — журчал Денис своим неторопливым баском.
Любочка отметила, что парень чешет как по писаному, хоть на сцену, и никакие молодежные словечки в его речи не проскальзывают. Интересно, Настюха тоже умеет говорить по-человечески, если хочет?..
— Дело в том, что Настя настояла, чтобы вместо этюдов мы занялись сексом. С самого начала. И я… не сразу, конечно, но потом сообразил, что она задумала. Она нарочно не хотела рисовать вместе со мной и демонстрировать свое превосходство. Прикинулась влюбленной дурочкой, которая затеяла эту поездку, чтобы остаться со мной наедине. Согласитесь, это смешно: все, что нужно, мы прекрасно могли сделать и в городе.
Ужас, как смешно, молча согласилась Любочка. Обхохочешься.
— Никто не смеет оскорблять меня жалостью и снисхождением. Для такого человека нет места в моей жизни, решил я. Но через некоторое время понял, что мне не хватает Насти. И еще понял, что никогда не смогу быть первым абсолютно во всем, и глупо из-за этого расстраиваться. А потом подумал: если я не самый лучший художник, то пусть лучшая художница будет моей женой. Самой лучшей женой. И от этой мысли все у меня в душе стало на свои места. Оказалось, это и есть то, чего я хотел.
Денис вдруг улыбнулся ясной обезоруживающей улыбкой, как будто солнце взошло в пасмурный день. И Любочка невольно позавидовала Насте — только на одну секундочку.
Она оглянулась на новоиспеченную невесту, все еще торчащую в конце коридора. И каким-то шестым или седьмым материнским чувством поняла, что дочка вовсе не так уж счастлива, как кажется даже ей самой. Совсем не счастлива. Просто так же, как ее красавец-приятель, добилась своего, получила лучшего в мире. А что теперь с ним делать, не знает.
Догадалась Любочка еще, что никакими задушевными разговорами или прочими методами давления она ничего не изменит. Если Настя и поймет что-то, то лишь сама. И дай бог, чтобы это произошло не слишком поздно.
Вслух она громко сказала, адресуясь в первую очередь к Насте:
— Значит, не хочу учиться, хочу жениться. А с образованием что будем делать?
Тут уж на арену выступила лучшая художница курса.
— Как это — что? — защебетала Настя, влетая в кухню и заполняя длинными ногами все оставшееся скудное пространство. — Конечно, будем учиться. Это же не значит, что мы сию минуту побежим венчаться. Мы просто обсудили и решили…
Любочка с трудом скрыла вздох облегчения. Не сию минуту, ну и слава богу. Только зачем мать-то раньше времени пугать?
— Молодцы, — сказала она гораздо бодрее. — Хвалю за смелое решение. Главное, оригинальное. Обедать будете?
Настя скорчила гримаску, как она всегда реагировала на упоминания о еде. И повернулась к своему суженому:
— Ты распечатку отдал?
— Ой, — вскрикнул Денис, — совсем забыл! Любовь Ивановна! Я для вас распечатал подборку из Интернета. Настя сказала, что вы интересуетесь.