— Естественно. Я журналист, моя дорогая. Черный ворон. Моя работа — кружить над падалью. А мое рабочее место — в соседнем коридоре. Так что я здесь нахожусь вполне закономерно. В отличие от вас, парикмахер Люба, которая так здорово расследует запутанные преступления.
— Откуда вы знаете? — изумилась Любочка.
— Ой-ей-ей, — вздохнул черный ворон. — Должен же я хоть что-то знать. Пойдемте ко мне в офис. Хватит на это смотреть.
Любочка действительно с трудом отвела взгляд от тела Шипова. Ей было так страшно поворачиваться к нему спиной, что она пятилась, затаив дыхание, до самого выхода и только за дверью отдышалась.
— А милицию? — спросила она.
— Успеем, — буркнул Померанец. — Вам не кажется, что сперва лучше отсюда уйти? Мы с вами и так будем под подозрением.
И он повел ее в аппендикс в другом конце коридора, к большой дерматиновой двери, на которой красовалась табличка «Информационное агентство „Фокус“».
«Вот балда! — выругала себя Любочка. — Как это я забыла? „Фокус", Сущевский вал, генеральный директор Померанец Леонид Матвеевич. Сама же адрес переписывала».
Рабочее место Леонида Матвеевича представляло собой большую комнату, разделенную перегородками на маленькие ячейки. Такое Любочка видела только в американских фильмах. Померанец завел ее в самый дальний уголок, где стояли дряхлый стол и два разномастных стула. Он кивнул ей на один из них, предназначавшийся для посетителей, но Любочка садиться не хотела. Ее била мелкая дрожь.
— Если хотите чаю, придется пошуровать по полкам сотрудников и заваривать самим. Сегодня, как вы догадываетесь, у людей выходной. Я чай не пью. Для согрева могу предложить бренди. Хотите?
Любочка отрицательно помотала головой. Согреться было бы неплохо, но она не могла думать о таких пустяках. Невысказанные вопросы стояли в ее горле комом, мешая дышать. Она даже не знала, с какого начинать, все были важные. В том, что Померанец знает ответы на все ее вопросы, она почему-то не сомневалась.
— Леонид Матвеевич, что вы такое сказали? Кто его нашел?
— Ну, вы же сами видели надпись. Третья стража.
— Нашли и убили? Но почему? Ведь он был знаком с самим Заатаром…
— Пардон, с кем? А, с Заатаром!
— Я сегодня должна была с ним встретиться. Я имею в виду, с Заатаром, а не с Владом. Что же получается?..
— Ох, Люба! — вздохнул Померанец. — А я-то держал вас за умную женщину. Неужели вы не поняли, что получается? Лежит ваш Заатар с дыркой в голове.
Возвращение короля
— Как ты думаешь, они есть на самом деле?
— Кто, Стражники? Конечно. Есть и живут среди нас…
Этот обмен репликами пришелся на короткую паузу, и шепот из заднего ряда неожиданно прозвучал на весь зал. Кто-то громко хмыкнул, но сказанное тут же забылось, потому что герои на экране с новой энергией и новыми воплями ринулись убивать и спасать друг друга.
Когда зажегся свет и публика потянулась к выходу, Розин украдкой оглянулся на соседей, которые шептались за его спиной. Да нет, не подростки, которыми по преимуществу был забит кинотеатр. И даже не молодежь — женщине под тридцать, ее спутнику и того больше (или так кажется из-за высоких глянцевых залысин). Наверное, дома уже свои взрослые оглоеды имеются, а туда же, на крутое фэнтези притащились, да еще рассуждают, существуют ли его герои «на самом деле». Видно, жить в России стало совсем уже лучше и веселей, если взрослые люди верят в сказки.
Самому Розину фильм показался примитивным и каким-то куцым, словно он был лишь первой, заявочной частью длинного сериала. Скорее всего, так и есть, подумал эстет Розин, все признаки серийности налицо, а значит, кое-какую обрывочность и недосказанность можно простить. И все же — это и есть наш ответ «Властелину колец»? Малоубедительно. Впрочем, монументальные флэш-эффекты на тему слащавой эпопеи Толкиена его тоже раздражали. Но «Третья стража» была еще хуже — актеры каждую минуту выражали свои чувства громкими криками или звериным ревом, и от этих воплей у Розина уже через пятнадцать минут разболелась голова.
Но он все-таки досидел до конца. Наверное, потому, что само посещение кинотеатра произвело на него куда более сильное впечатление, чем приключения Черных рыцарей среди земных людей. Зрители вели себя так, будто виртуальные события происходили вживе у них на глазах: вскрикивали, ахали, подбадривали героев, как на футбольном матче. Если бы это был его первый визит в кино, Розин решил бы, что темперамент москвичей за годы перестройки поменялся с нордического на южноамериканский. Но нет — такое творилось только на «Третьей страже».