Прислонившийся к стене Найджел Паршонков, сощурив глаза, наблюдал, как, на прощание мигнув стоп-сигналами, лимузин исчезает в осенней непогоде.
Часть вторая
Паутина для ведьмы
За окном замелькали уличные фонари, прибавилось света – машина свернула с лесной дороги в закрытый поселок. Лука на заднем сиденье – ни жива ни мертва – иногда поглядывала на мощный затылок водителя и представляла, как он вытаскивает ее в лес, душит и закапывает под сосной. Почему именно под сосной, она додумать не успела – лимузин остановился перед железными воротами, украшенными черной кованой розой.
– Идите в дом, вас ждут, – сказал ей водитель.
Створки двинулись в стороны.
Лука вышла из машины. По сторонам от побеленной поземкой дорожки стояли розовые кусты, укутанные от морозов и оттого напоминавшие пугала. На участке царили сосны – сосны! – с мощными кронами, уносящимися ввысь, в темное небо, щедро сыпавшее снежной крупой.
Дверь дома распахнулась, выпуская на широкое крыльцо теплый отблеск.
– Лука, – прозвучал тот же самый голос, что она слышала по телефону, – заходи, не стой на холоде!
Вскинув голову, девушка поднялась на крыльцо и прошла мимо высокой женщины с неприметным лицом, чьи шикарные черные кудри сейчас были затянуты в тугой пучок, отчего она казалась моложе.
– Можешь звать меня просто Эммой, – Лука развернулась, – поскольку Эмма Эдгаровна звучит не очень! – неожиданно улыбнувшись, довершила хозяйка дома.
Одета она была в спортивные штаны, толстовку на молнии, из-под ворота которой проглядывала белая футболка. На ногах толстые носки, серые в синих бегущих оленях. Эти носки Луку немного успокоили: злоумышленники не носят носки с оленями!
– Проходи на кухню, выпьем чаю, – направляясь в один из уходящих в глубь дома коридоров, сказала Эмма Висенте, одна из тринадцати Сестер Равновесия и глава магического ковена ведьм.
На просторной светлой кухне было тепло. На подоконнике лежал серый здоровенный котище, сыто жмурил зеленые глаза. Другая кошка, аккуратная, трехцветная, точила коготки о когтедралку, приделанную на угол стены, третья – черная как смоль, с янтарными глазами – растянулась кверху брюхом на ковре у электрического камина.
– Садись, – пригласила Эмма, выставляя из шкафчика молочно-белые чашки и включая чайник. – Есть идеи, почему ты здесь?
Идеи у Луки имелись, но она упрямо замотала головой – мол, нет никаких идей и не было никогда!
Хозяйка едва уловимо усмехнулась, и тут Лука вдруг заметила, что она вовсе не невзрачна. Гладкая ухоженная кожа, чуть вздернутый нос и пухлые губы, темные, почти черные глаза – Эмма Висенте была красива, но хотела казаться незаметной, и это ей удавалось. Она вела себя спокойно и дружелюбно, однако девушка ощутила, что внутри та – как натянутая струна, вот-вот зазвенит от напряжения. Кошки, видимо, тоже что-то такое почувствовали, потому что сменили расслабленные позы – дружно сели столбиками и навострили уши.
– Я знаю твою историю, – заговорила Эмма, разлив чай по чашкам и садясь напротив, – и понимаю твое смятение. За старыми, такими привычными декорациями оказался новый, незнакомый для тебя мир. Слышала, Беловольская взяла тебя в ученицы?
Лука кивнула.
– Старая школа, – отпив чаю, с удовольствием пояснила Эмма, – сейчас, увы, все ускоряется. Раз-два – и ты уже ведьма с минимальным набором положенных знаний. Раньше ученичество занимало большую часть жизни, а мастерство воспринималось не набором инструментов, а философией. Так какой прогресс в твоих занятиях?
Девушка моргнула. Не зная, что ответить, сделала обжигающий глоток. Это с Анфисой Павловной или Муней она могла легко говорить о своих успехах и неудачах, а что сказать этой женщине, один вид которой отчего-то несказанно пугает?
Эмма встала. Ложечка звякнула о блюдечко. Кошки подскочили и унеслись прочь, возбужденно мявкая. Лука проводила их недоуменным взглядом, заметила, что удивление мелькнуло и во взгляде хозяйки дома, но та уже отвернулась – стояла, опершись о подоконник и глядя на заснеженный участок.
– То, что с тобой происходит, Лука, очень и очень важно! – негромко заговорила Висенте. – И по крайней мере одну причину я хотела бы… – она обернулась, коснулась рукой виска.
Лука удивилась мгновенной бледности ее лица.
– …Пояснить тебе… – с усилием произнесла хозяйка и неожиданно стала оседать на пол.