– Посиди в гостиной, – поцеловав дочь, сказала Этьенна, – Лука, пойдем со мной!
Лука знала, куда они направятся, и не хотела идти туда. На кухню. Казалось, тело Эммы Висенте, накрытое простыней, все еще лежит там…
Но на кухне было пусто, на столе дымился кофе в огромной чашке, больше напоминающей супницу.
Этьенна Вильевна глотнула кофе и повернулась к Луке.
– Я хочу просить тебя о помощи. И о молчании. Результаты вскрытия будут только завтра… Мы считаем, что они покажут инсульт или инфаркт, и больше ничего. Тот, кто сотворил это с Эммой, знал, что делал!
Лука с ужасом смотрела на Прядилову. Неужели та хочет сказать…
– Я уже говорила – были и другие покушения, – сухо пояснила Этьенна, – и только последнее оказалось удачным. Вот почему нам нужно точно знать о произошедшем здесь, а для этого я хочу заглянуть в твою память.
– Так можно? – удивилась Лука.
– Я могу, – просто ответила Этьенна. – Но мне придется показать Борису. Ты согласна?
Лука обдумывала услышанное. Не очень приятно узнать, что мама подруги может копаться в твоих воспоминаниях, словно патанатом в трупе, но еще неприятнее видеть, как твое сокровенное уплывает к кому-то еще! Перед глазами снова появилось напряженное лицо Эммы Висенте. О чем она хотела сообщить Луке, чего так… страшилась?
– Я согласна, – поморщилась Лука.
У нее было ощущение, что она совершает ошибку, однако стоять в стороне после узнанного девушка не могла. Ведь и сама почувствовала в ту минуту, когда Эмма начала падать, и после непоправимость, неправильность происходящего. Насильственная смерть – нарушение планов бытия, вот ведь какая вещь получается!
Луку боднули под колено так, что она едва не упала. Опустив взгляд, она увидела серого котища… Морок – так, кажется, его назвал охранник Костя? Кот поднялся на задние лапы и потянул к ней передние. На губах Этьенны показалась и пропала грустная улыбка.
– На ручки просится… тоскует, – сказала она и вышла, видимо, отправилась за старшим Гараниным.
Лука расстегнула куртку, размотала шарф и с трудом подняла кота – весила животина немало. Тот толкнул ее головой в подбородок, как делал Вольдемар, и заурчал. Вспомнив, как он выглядел, когда нападал, девушка взглянула на него внимательнее. В ее руках уютно устроилось странное существо, худое – в отличие от своего реалистичного облика! – с длинными лапами, с выпирающими лопатками, из-под которых торчали… маленькие крылышки с четко проработанными перьями. На вытянутой морде, похожей на нос гоночного болида, располагались овальные огромные глаза, прозрачные, как аквариумы с чистой водой, полнящиеся стайками разноцветных искр, будто быстрых рыбешек. Издаваемое Мороком мурчание рождало внутри его тела сгустки синего пламени, которые расходились кругами, как вода от брошенного камня, заставляя светиться и воздух вокруг. Казалось, девушка и кот оказались внутри холодно мерцающей сферы, оттенок которой дискомфорта Луке не доставлял, наоборот, на какое-то мгновение она забыла о том, где и по какому поводу находится, а на душе стало спокойно и легко.
В коридоре послышались голоса. Вошедший Гаранин-старший коротко кивнул, даже не удосужившись поздороваться.
Недовольно мявкнув, Морок стек на пол и запрыгнул на подоконник. Разбитое стекло в створке уже заменили.
– Дай мне руку, – сказала Этьенна Вильевна.
У нее была узкая, прохладная и сильная ладонь.
Борис Сергеевич тоже взял ее за руку – аккуратно, будто боялся размозжить ей пальцы.
– Вспоминай, – мягко подсказала Прядилова. – Лучше всего с того момента, как вошла в дом.
В памяти Луки вновь упал теплый отсвет на заснеженную дорожку – из открытой двери, в которой застыл хрупкий силуэт. Она шла к Эмме Висенте, ощущая в каждом шаге фатальную обреченность – да, она должна была оказаться здесь, рано или поздно! Только вот тому, что случилось, случиться было не дано!
– Постарайся обойтись без эмоций, – пробормотала Этьенна, – только картинки… Только то, что видела, слышала…
…Черная кошка, валяющаяся перед электрокамином, вдруг села столбиком. За мгновение до этого серый котище на окне навострил уши, а трехцветка перестала точить когти. Эмма Висенте ничего не заметила – она смотрела на заснеженный участок, и узкая спина была прямой и напряженной.
Кошки сорвались разом, будто от выстрела стартового пистолета, и понеслись прочь. Помнится, бабушка говорила, что они с ангелами-хранителями играют, неужели правда?
Пожатие Этьенны неожиданно стало до того сильным, что Лука поморщилась от боли. Картинка в памяти дернулась, поплыла… Удивленный взгляд Эммы, которым та проводила кошек, был последним увиденным девушкой перед тем, как прийти в себя и растерянно оглядеть кухню, баюкая четкое ощущение: она только что побывала во вчера!