Охранник, пожилой мужик с подозрительно красным носом, долго отказывался звонить врачу – время было позднее.
– Что вам сказали про вашего друга? – в который раз спрашивал он, вызывая у Луки тихое бешенство.
– Что он в тяжелом состоянии, в реанимации, – снова и снова отвечала Муня.
Она больше не плакала, но глаза так и оставались на мокром месте, а голос дрожал.
– Вот когда очухается, вам позвонят и скажут – приходите!
Вперед протиснулся Гаранин, заслонив собой худенькую Муню.
– Мужик, тебе сложно номер набрать? Просто позвони дежурному доктору, и мы от тебя отстанем.
Охранник хотел было вновь завести старую песню, но взглянул в глаза Яру, сморгнул и потянулся к стоящему рядом телефону.
Дежурный врач, пожилой, седой и невысокий, спустился в вестибюль и сердито оглядел посетителей.
– Куда такая толпа? Логинов ваш в реанимации, но стабилен! Ждите утра…
– А кто-то один может к нему попасть? – уточнила Лука. – Он должен знать, что мы здесь, переживаем за него!
Виталий демонстративно достал из кармана кошелек. Доктор поморщился.
– Уберите это. Настырные какие… Хорошо, но только на две минуты! Кто из вас?
Ребята переглянулись.
– Лука, иди ты, – предложил Хотьков, – ему будет приятно тебя увидеть.
Она вспыхнула, покосилась на Яра – что тот подумает? В глубине голубых глаз ведьмака плясали бесенята. Не было бы вокруг никого, ка-а-ак стукнула бы его! А потом бы поцеловала!
– Идемте, я дам вам халат и бахилы, – сказал врач. – Остальные ждите здесь.
– А что с ним? – спросила Лука, пока шли в ординаторскую.
Врач с удивлением посмотрел на нее.
– Вам не сказали?
– Нет, только про покушение и больницу.
– Проникающие ножевые ранения в грудь и живот.
– Полицейские уже приезжали?
– Да, но на тот момент он был без сознания.
– А сейчас?
Доктор пожал плечами. Лука судорожно смяла халат на груди.
Вот и дверь палаты. Стены до половины стеклянные, ослепительный свет – неужели можно умереть, когда так светит?
Господи, о чем она думает?!
Саню она не узнала. У него было белое лицо, такое же ослепительное и холодное, как сияние ламп дневного света на потолке.
– Две минуты! – предупредил доктор, впуская ее в палату.
Она подошла и остановилась у кровати. Логинов был весь опутан какими-то проводами и капельницами, но дышал сам. В изголовье мерно пищал кардиомонитор, синим вектором отмечая линию жизни.
Лука взяла Саню за руку, лежащую поверх накрывающей его простыни, сжала пальцы.
– Сань… ты давай… держись! Ты нам нужен! Тебе нельзя умирать! Ты еще стольких людей не спас, не вылечил… Держись, миленький…
Она почувствовала, что голос у нее дрожит, как ранее у Муни. В глазах защипало. Нет, плакать она не будет!
Белые губы Логинова шевельнулись.
– Что? Ты что-то сказал? – Лука наклонилась к нему. – Повтори!
– Под… нож… скоро ляжет…
«Бредит, – подумала она, гладя его по плечу, – он уже был под ножом…» Нерешительно оглянулась на дверь. Врач стоял на пороге, посматривая на часы.
– Держись, Саня, – решительно повторила Лука и, наклонившись, поцеловала его в губы. – Мы придем завтра!
– Время, – противным голосом напомнил доктор.
В вестибюле ребята взволнованно обступили ее, расспрашивая. Перед уходом Лука выспросила у доктора всю возможную информацию и разрешение прийти завтра.
Синие всполохи прошлись по стенам – в приемное, чуть дальше, привезли еще кого-то. Санитары спешно распахивали двери, доставали носилки, закрепляли на тележке. Лука заметила, что Гаранин вдруг повел носом, будто принюхивался. Развернулся в сторону выхода. Санитары завозили носилки внутрь, лица пациента Лука не разглядела. Пожилой водитель вышел из машины, похлопал по карманам, расстроенно покачал головой и направился к их подъезду. Зашел, крича с порога:
– Степаныч, сигаретка найдется?
Ребята, шедшие на выход, столкнулись с ним. Лука споткнулась о порог, чуть не упала, невольно схватилась за первого попавшегося…
Вспышка…
Окружающий мир исчез, а перед глазами появился догорающий дом и чье-то чумазое лицо под странным головным убором.
– Забирайте ее побыстрее, как бы угарным не траванулась! Хорошо, что вы рядом оказались!
– Еще один младенец? Ну дела!
– Как еще один? У вас, что ли, есть уже один?
– Да вот… С помойки везем маленькую. Скинула сука какая-то…
– Действительно сука! С ней все нормально будет?
– Согрели, главное, а то почти холодная была. Ладно, бывайте! Мы поехали.
– Удачи!
Вспышка… Пеленальный столик, на котором лежат два кулька, рядом с каждым – серая папка с какими-то бумагами. Неловкое движение – и обе папки оказываются на полу. Человек подбирает их и, испытывая минутное замешательство, кладет на место, вот только в том ли порядке? Он и сам не знает…