– Они были напарниками. – Слышно было, что Яр подавил вздох. – Кроме того, Макс был свидетелем на свадьбе у родителей.
– А… Как же так получилось? – искренне удивилась девушка.
– Макс однажды сказал, что ждал ее всю жизнь и дождался, – ответил Гаранин, и в его голосе Луке почудилась грустная улыбка. – Мама с ним снова начала смеяться… Давай не будем об этом?
– Давай… – покорно согласилась девушка и отошла от решетки.
Села на койку, накрытую матрасом и тонким одеялом. Семья – это мир. И когда он погибает – больно всем, кто в нем обитал. Раньше, когда у нее была семья, она этого не понимала. Разве ценишь то, что имеешь? Разве бережешь краюху, когда хлеба много?
Тишина по-прежнему давила. Горожанке, привычной к постоянному «белому шуму» окружающего мира, она казалась враждебной, затаившейся, замышляющей зло.
– Яр… – жалобно позвала она. – Ты здесь?
– Здесь, – тут же откликнулся он, – не бойся, я рядом.
– Когда ты рядом, я ничего не боюсь, – сказала Лука, стараясь не заплакать, – а сейчас ты там, за стеной! И здесь больше никого нет…
Сказала – и замолчала испуганно. В отсеке кто-то был: невидимый, смертоносный, находящийся в поиске.
– Лука… – голос Гаранина звучал излишне спокойно. – Здесь нежить, я чувствую…
– Мне страшно…
– Не бойся. Подумай, что тебя может защитить?
– Но…
– Думай!
Яр понизил голос и умудрился рявкнуть шепотом. А Лука, метнувшись к решетке, ощутила, как по вискам заструился холодный пот.
Да, она была здесь – тень, похожая на осколок тьмы. Медленно плыла вдоль коридора, кутаясь в лохмотья и посверкивая из их глубины красными злыми огнями. Призрачное одеяние вихрилось, словно черный снег, и Луке сразу стало понятно, как будто она давно это знала, – стоит одному из этих лохмотьев-щупальцев коснуться ее, и в эпикризе о гражданке Лукерье Павловне Должиковой запишут либо инфаркт, либо инсульт… Как у Эммы Висенте!
Девушка растерянно оглянулась. Чем защититься от того, что по логике вещей может проходить сквозь стены, просачиваться в любую щель?
И в этот момент раздался щелчок электронного замка коридорной двери.
Нежить метнулась куда-то вбок, мелькнула на краю сознания такой знакомой тенью!
– Яр… – дрожащим голосом позвала Лука.
– Тихо, все потом! – мгновенно ответил тот.
В помещение заглянул капитан Арефьев, подозрительно поводил носом, еще более подозрительно посмотрел на заключенных.
– К вам посетитель. Пять минут!
И уселся на стульчик у стены.
– Ну как вы тут? – Димыч зашел, преувеличенно бодро улыбаясь. – Лука, что с тобой? Бледная, как смерть…
Он посмотрел на нее, на подошедшего к решетке Гаранина и судорожно сглотнул, явно все поняв.
– Клаустрофобия, – пояснил ведьмак, – нам обоим плохо в замкнутом пространстве.
Лука, так и не перешедшая на обычное зрение, углядела молниеносный бросок его руки из-за решетки. Флакончик темного стекла с ладони Хотькова исчез в кармане куртки Яра…
– Ну… – Димыч нерешительно оглянулся на Арефьева. – Может, капитан и прав. Здесь вы в безопасности!
– А ты? – уточнил Гаранин.
– А я машину прямо за углом оставил, у помойки, – зачем-то уточнил Димыч. – Сейчас поеду домой и буду там сидеть, не высовывая носа!
– И это правильно! – негромко заметил Мефодий.
– Я нашим скажу, чтобы не волновались, – продолжил Хотьков, – и Анфисе Павловне позвоню.
– Только ей не говори, что я в тюряге! – испугалась Лука.
– Не скажу, – улыбнулся Димыч, – скажу, что ты с Яром.
– Время, – сообщил Арефьев. – По-хорошему, гражданин Хотьков, надо бы и вас того… в камеру! Для безопасности!
– Ну если надо – сажайте! – обреченно вздохнул Димыч. – Но я обещаю, что из дома носа не высуну, пока все не разрешится, и буду держать вас в курсе, если что.
Мефодий пожал плечами. Кажется, он бесконечно устал от всего происходящего, и ему стало уже все равно.
– Как знаете. Пройдемте.
Димыч вышел, кинув напоследок взгляд через плечо на Гаранина.
Едва за ними закрылась дверь, как Лука услышала странный скрежет. Негромкий, неприятный. Спустя мгновение дверь ее камеры распахнулась. На пороге стоял Яр… и не Яр. То существо, что она видела в ночь, когда они с Димычем приехали в дом на болотах. Существо с бледной кожей, суженными зрачками и мышцами, бугрящимися чудовищной силой. Ведьмак.
– Нам нужно уходить, он возвращается! – сказал Яр. – Капитан был бы прав, если бы убийца был человеком. Но он не человек!
– А кто он? – удивилась Лука. – Ведьмак?
– Нет. Злой дух… Лич.
– В нас стрелял дух? – еще больше изумилась она. – Как это возможно?