Фио была поражена изысканной и утонченной красотой его лица. Это качество служило ему визитной карточкой в глазах окружающих и позволяло везде чувствовать себя как дома. В IX веке Ли Йи-Чан учил, что юноши должны в совершенстве овладеть шестью искусствами: музыкой, ритуалом, стрельбой из лука, письмом, арифметикой и искусством управления колесницей. Шарль Фольке обладал внешностью и осанкой, прямо указывавшими на то, что все это он уже постиг. Ему едва исполнилось тридцать лет, но он вел себя так, будто имел позади целые века счастья и славы.
— Знакомство с вами, мадемуазель, это большая честь для меня. Безмерно тронут и польщен.
Он учтиво поклонился, но не телом, а голосом, Фио не смогла бы в этом поклясться, но в искренности его верноподданнических изъявлений ей почудился дурной запашок. Молодой человек попытался поцеловать ее руку. Фио превратила эту странную попытку в легкое рукопожатие.
— Следуйте за мной. (Он тут же спохватился.) Простите. Не угодно ли вам пойти со мной?
— У вас есть ордер?
— Я от Амброза Аберкомбри, — сказал молодой человек, оскорбленный тем, что его упорно принимают за представителя властей. Он не почувствовал иронии в голосе девушки и протянул ей запечатанное письмо.
Дорогая, толстая бумага. Сломав красную сургучную печать, Фио развернула листок. Он оказался девственно чист: на его кремовой поверхности не было ровным счетом ничего. Девушка улыбнулась молодому человеку и кивнула головой, словно все поняла. На самом деле она не поняла ровным счетом ничего, но незнакомец был так уверен в себе, точно он королевский посланник, и Фио не хотелось его разочаровывать. Она сложила листок и положила его на журнальный столик.
— А вас, простите, как зовут?
Невинный вопрос Фио задел Шарля Фольке за живое, вызвав бурю негодования в самом жизненно важном органе Шарля Фольке — в его гордости; однако предупредительная улыбка не покинула его губ. Он сжал зубы. Но так как это искажало правильные черты его лица и грозило появлением морщин, тут же принял волевое решение, что имеет дело с отшельницей. Это все объясняло. Да, она не знает, кто он, но она наверняка не знает никого вообще. Достаточно взглянуть на ее квартиру: какой беспорядок! Беглым взглядом он окинул книжный шкаф, констатировав в его содержимом практически одни романы; диски и видеокассеты занимали по отдельной полке. Чтобы скрыть неловкость, он подошел к окну и посмотрел на улицу.
— Я Шарль Фольке, — бросил он небрежно.
Благодаря своей наигранной раскованности он оставался непринужденным и естественным в любых обстоятельствах — по крайней мере, так казалось окружающим. Поскольку ликование не озарило лицо Фио, он решил, что это чувство нашло свое выражение в другой части ее тела. Как само собой разумеющееся, он накинул ей на плечи еще влажное пальто и мягко, но настойчиво повлек за собой. Его уверенность в себе и галантные манеры позволяли ему вести себя бестактно, не вызывая при этом протеста у тех, кто становился жертвой подобного обращения. Он был настолько изящен, что если бы даже влепил пощечину, то получивший ее не заметил бы боли, упиваясь красотой его жеста.
Фио не смогла бы сказать, как это получилось, но с ужасом понимала, что попала под его чары. Молодой человек в ее присутствии повел себя так, словно столкнулся с чудесным и редчайшим цветком. Это удивляло Фио, потому что лепестков у нее было немного.
— Мы должны уехать сейчас же. Здесь есть запасной выход?
— Мы в опасности?
— Нет, нет… не беспокойтесь. Это всего лишь вопрос конфиденциальности.
Казалось, Шарль Фольке готов пуститься в объяснения, которые ничего не объяснят. Фио не волновалась, поскольку молодой человек являл собой образец любезности да и сама ситуация была настолько непонятна, что любопытство победило ее обычную недоверчивость. Шарль Фольке спустился по лестнице первым и поспешил распахнуть перед ней дверь, предварительно окинув взглядом улицу. Солнце ослепило Фио. Дождь кончился. Перед домом стоял черный «бентли»; его матовый кузов впитывал солнечный свет, а тонированные стекла искажали отражения. Водитель — короткая стрижка военного, темный костюм, черный кожаный плащ, — поприветствовав их, открыл заднюю дверцу. Шарль Фольке оглядывался, будто чего-то опасаясь. Галантно придержав дверцу, он пропустил Фио в машину и сел рядом. — Они тронулись в путь, проехали улицу Бакст и спустились по улице Белльвиль. Фио обернулась и увидела человека, бегущего за машиной с фотоаппаратом в руках. Если ее собирались похитить, то этого человека вполне можно было принять за сообщника. Ей не было страшно, напротив: воскресенье рассеивалось на глазах, уступая место чему-то загадочному. Лишь вспомнив, что забыла насыпать Пеламу сушеных муравьев, Фио принялась покусывать нижнюю губу.