Ильнар и сам не знал, что она в нем нашла. Она была умна, красива и самодостаточна. Она была старше него на пять лет. Но она была с ним — и была совершенно искренней, когда говорила, что ей не нужны ни деньги его семьи, ни статус, ни связи. Он бы почувствовал ложь, интуита сложно обмануть, но ей действительно был нужен он сам.
Правда, она никогда не говорила, зачем и — надолго ли.
Сегодня работа была несложной — за чертой города редко открывались крупные прорывы, и для сферотехников дел было немного. А вот стрелкам пришлось повозиться — с Той стороны налетел рой мелких, с кулак, кусачих «гребешков», способных прогрызть даже ткань боевой формы. Хорошо еще, что от матки, толстой и неповоротливой, «гребешки» далеко не отлетали, иначе гоняться за ними по придорожному леску пришлось бы до ночи.
Сложив инструменты в сумку, Ильнар кивнул напарнику и двинулся к Ните. Та, прикончив очередного «гребешка», обернулась, поймала его взгляд и вдруг рявкнула:
— На землю!
Рефлексы сработали четко. Ильнар сперва упал, пропуская над собой заряд нейтрализатора, потом услышал смех напарника и только тогда обернулся посмотреть, от чего, собственно, спасался.
На стволе дерева, мимо которого он проходил, вяло шевелились остатки «синего цветка». Нита выстрелила второй раз, нейтрализатор с въедливым шипением потек по коре, растворяя оставшиеся три лепестка и пару длинных тоненьких жгутиков, заряженных слабеньким ядом. На коже яд оставлял красные шелушащиеся пятна, которые неделю зверски чесались, но, на взгляд Ильнара, «цветки» были немногим опаснее крапивы и уж точно не представляли угрозы для оперативника в боевой форме.
— Ну и что это было? — недовольно уточнил он, поднимаясь на ноги. Нита коротко улыбнулась:
— Я же говорила, что не люблю цветы.
— Ты еще одуванчики начни отстреливать, — хмыкнул Фин, кивая на желтые заросли у обочины. Потом поймал недобрый взгляд напарника и развивать мысль о цветочном геноциде не стал.
Сканер показал, что в радиусе полукилометра «гребешков» не осталось. Если какой-то и улетел дальше, то без магического поля, излучаемого маткой, все равно сдохнет через пару часов, так что торчать тут дальше не было смысла. Ильнар стащил шлем-капюшон и с наслаждением глубоко вдохнул прохладный влажный воздух, пахнущий лесом, зеленью и отцветающей черемухой. Нита закинула за спину ружье и тоже сняла шлем и перчатки, зажмурилась, подставляя лицо солнцу, вздохнула и неожиданно закашлялась. Ильнар обеспокоенно нахмурился, но в ответ на его взгляд Нита лишь пожала плечами:
— Просто кашель. Не надо так на меня смотреть, словно готовишься схватить в охапку и отволочь к твоему приятелю-доктору.
Ильнар хотел бы схватить ее в охапку совсем с другой целью, о чем и сообщил на ушко, пользуясь тем, что напарник завел сферокар и низкое гудение двигателя успешно скрыло его шепот от посторонних. Нита закатила глаза и, не отвечая, ушла к машине. Мешковатый боевой комбинезон, стянутый в талии широким ремнем, ничуть не портил ее фигуры, хотя, конечно, без комбинезона любоваться было куда приятнее. Перед тем, как нырнуть в салон, она обернулась, лукаво подмигнула, и Ильнару подумалось, что оставшийся до конца смены час — это ужасно много.
— Ты похож на влюбленного щенка, — незаметно подкравшийся Фин пихнул напарника локтем. — Того и гляди, хвостиком завиляешь.
— Завидуй уже молча, — хмыкнул интуит.
— Я-то нет, а вот кэп, похоже, завидует, — Фин понизил голос и кивнул на командира группы, наблюдавшего, как Нита спорит с кем-то из парней о том, кто и чье место в салоне занял. Взгляд Кириана был холодным и мрачным. — Говорят, пока мы в группу не пришли, она с ним была.
Ильнар пожал плечами. Мало ли, кто и что говорит. А даже если и правда, то какое ему дело — и, тем более, какое дело Фину?
Словно почувствовав на себе взгляды, капитан обернулся к сферотехникам и отрывисто бросил:
— По местам.
Она действительно не любила цветы. А еще почти не носила украшений, была равнодушна к сладкому и категорически запретила дарить себе дорогие подарки. На вопрос, что же тогда дарить, она легкомысленно пожала плечами:
— Удиви меня.
Он принял вызов.
Завтрак на крыше самого высокого в городе небоскреба, кофе с карамелью и крошечные кокосовые печенья. Алое сияние рассвета сонно расползалось среди сизых туч на горизонте, ветер дул с реки, сырой и холодный, но есть теплый клетчатый плед, и в него можно и нужно завернуться вдвоем, грея замерзшие пальцы о горячие кружки…