– Соберитесь, товарищ лейтенант, что ж вы такой невнимательный, ещё спарринг не начали, а вы уже на ковре, – издевалась над ним, глядя сверху вниз.
Протянула руку, чтобы помочь ему подняться, Давид хотел опрокинуть ее на себя, но она, раскусив его планы, резко вывернула его руку, сделав болевой захват.
Давид оказался стоящим перед Марго на коленях с заломленной рукой. От боли в глазах чуть не потемнело, заныло раненое плечо.
– Думаю это можно считать поражением, или вы не согласны, товарищ лейтенант? – ядовито проговорила.
– Не знаю, как насчёт поражения, но ничем иным как наглое игнорирование приказа и нарушением дисциплины я это считать не могу, – раздался грозный рык из темноты, от которого все разом вздрогнули.
– Раз уж, вы, Маргарита Михайловна решили нарушить приказ командира батальона, то я думаю не откажитесь от своих слов, что готовы понести наказание, – проговорил батя, снимая китель.
– Как прикажете, товарищ полковник, – задрала подбородок Марго и сняла олимпийку.
Марго понимала, что бате в любом случае проиграет, во-первых, он всегда был сильней и одолеть в спарринге его мог только Гор, во-вторых, сам ее тренировал и знает слабые места, в-третьих, не могла она выиграть на глазах у его подчинённых, даже если бы очень и захотела.
Батя это все понимал не хуже, чем она, поэтому следовало действительно готовиться к наказанию. Просить пощады она не будет, это знали оба.
Вышли на поляну и встали в стойку друг напротив друга. Выражение лица дяди для Марго не сулило ничего хорошего, если сорвался сюда вечером, значит уже знает о ее планах на прогулку в горы, следовательно, попытается сейчас вывести ее из строя, организует ей в пылу схватки какое-нибудь лёгкое растяжение, чтоб по горам скакать не могла. Это как пить дать.
– Прошу, – сделал приглашающий жест батя.
– Что, вы, старшим надо уступать, – огрызнулась Марго.
В этот момент одновременно двинулись вперёд батя и Давид. Батя чтобы сделать атакующий маневр, а Давид, не думая, не осознавая, снова кинулся на защиту Марго.
Марго успела заметить Давида боковым зрением. Ничему жизнь дурака не учит, мелькнула мимолётная мысль. Додумывать эту мысль было некогда, быстро блокировала удар бати, поднырнула ему под руку, чтобы увести поединок в сторону от Давида и злобно выкрикнула:
– Капитан, убери его.
Лежненко сообразил сразу, подскочил к Давиду и что-то тихо размеренно стал ему втолковывать.
Батя действовал хитро, Марго уворачивалась от захватов, кулаками дядя в ее сторону махать не собирался, а вот захватить болевым приемом, это легко.
Попыталась сделать подсечку, чтобы свалить этого медведя, но он отклонился. Провела попытку серии болевых, бесполезно. Услышала возню со стороны капитана и плечо прошила боль, батя заломил. Вмиг оказалась на спине с заломленной рукой.
– Стучи, – скомандовал батя.
Марго раздумывала что можно предпринять, сдаваться было не в ее характере. Боль стала чуть сильнее, Марго сцепила зубы. Ладонь выпрямилась, чтобы постучать по земле, но батю с нее резко снесло. Пока Марго пыталась взять в фокус происходящее, батя уже прижимал к земле Давида.
– Товарищ полковник, товарищ полковник, отпустите, он дурак, не со зла, не надо, заговорила быстро Марго.
Вместе с капитаном Марго стаскивала полковника с Давида. Видно было, что он в ярости и готов превысить служебные полномочия, занявшись рукоприкладством. Испортить столько лет карьеры из-за ее глупости, это же неправильно.
Из глаз брызнули слезы, зашептала со всхлипами как маленькая девочка:
– Дядь Дим, пожалуйста, мне страшно, не надо, я уеду, я все что скажешь, не надо из-за меня.
Полковник на ее слезы среагировал мгновенно, наверное, потому что видел их редко и женских слез переносить в принципе не мог, а когда плакали его девчонки, тем более сердце кровью обливалось.
Подскочил с земли и крепко прижал ее к себе. Сжал так, что ребра затрещали, стал успокаивающе гладить по волосам.
– Ты, чего, дуреха, испугалась? Не реви, на чемпионате юниорском, когда дисквалифицировали и медаль отобрали не ревела, а сейчас чего?
– Ты же знаешь, за себя плакать не стану, за тебя страшно стало, ты же столько лет служишь и вот так из-за моей глупости....
Увидела поднявшегося с земли Давида, отлепилась от бати, подошла к Давиду, прижалась вплотную, сжала в кулаках футболку и быстро затараторила:
– Отстань, я тебя прошу, видишь же, что получается, не надо всего этого. Разные мы слишком, я сама себя привыкла защищать, а ты не готов это принять, – голос сорвался на шепот, – ни мучай ни себя, ни меня.