Путешествуя с Бейлиром я подозревала, что у эльфов есть тайная магия — очень быстро приводить себя в порядок, будто только что не скакал с крыши дилижанса на землю в драке с тремя противниками сразу. Возможно, дварфы тоже обладают секретным даром неизвестной доселе магии: расширять пространство.
Я улыбнулась своей шутке и с приподнятым настроением взялась за медную ручку на дубовой двери. Судя по виду, и тому, и другому не меньше двухсот лет — наверняка зачарованы, чтобы сохранить всё, как раньше, а значит, это очень, очень многообещающая лавка. В предвкушении я потянула дверь на себя.
Выбрав несколько альбомов я устроилась в чуть продавленном, но все еще уютном кресле в углу.
Первым мне попал в руки столичный ежегодник “Альманах выставок”. Следующим я взяла "Природные гармонии: ода ландшафту" — пейзажи разных художников. В цвете! Цветных литографий пока печаталось мало, и я присмотрелась к альбому. Может быть, дварфо найдет для него место в Стрекозе. Покрутившись у полки с книгами про графство Меркат, взяла что-то про Иркатун.
За этими тремя томами я могла бы просидеть до закрытия, но на полке рядом с креслом попался тонкий и огромный по размеру сборник карт “Юг Вавлионда сто лет назад”. Мне даже вставать не нужно было, только руку протянуть. Я любила старинные карты, где мелкие рисунки иллюстрировали особенности земель. Отложив альманах и литографии я потянулась за “Югом”, намереваясь быстро просмотреть эту дюжину страниц.
Уже над первой я замерла. Карта изображала план Иркатуна, когда он был еще небольшим городком у перекрестка дорог. Сейчас на месте старого Иркатуна трущобы, а тракт провели в стороне от города. Несколько улиц, которые когда-то были на краю, сейчас отделяли “чистые” районы от тех, куда и днем заходить не стоит, не говоря уже о ночи. Чтобы не ошибиться, я взяла с соседней полки новую карту города и сравнила. Да, все так. Большое и подробно изображенное здание с надписью “Особняк рода Меркат” в центре старого Иркатуна сейчас должно быть в самом сердце трущоб.
За эти годы Меркаты могли продать его или бросить. Здание могли разрушить, впрочем, в этом я сомневаюсь. Скорей, его перестроили. И ночные хозяева наверняка живут именно там. Я представила, что Меркаты отступают, сдавая районы наползающей шелупони и… и не смогла. Напрашивается невероятный, но резонный вывод: Меркаты и есть ночные хозяева. Скорее всего, Меркаты держат город и законной властью, и внезаконной.
Вытащив из ридикюля листок бумаги и карандаш я перерисовала схему кварталов, где находился интересующий меня дом, после чего решительно взялась за литографии. Покупать сегодня я ничего не буду, но часок для того, чтоб рассмотреть красоту, у меня есть.
* * *
Придя в гостиницу, до возвращения Бейлира, дварфо и “полугоблина” я успела выполнить приказ Лавронсо отдохнуть, и собравшееся было ворчать дварфо не нашло повода… пока я не сообщила, что ночью собираюсь посетить трущобы, показав срисованную схему.
— А давай мы тебя в Стрекозе запрем, — мрачно предложило Лавронсо.
— Не выйдет, замки на меня настроены, — усмехнулась я. — Лавронсо, нам рано или поздно придется идти в эти кварталы.
— Лучше поздно, — проскрипело двадфо. — Послушай сначала, что мы выяснили.
Конечно, огромный белого мрамора особняк графа Мерката знали все. Из любовниц удалось выяснить лишь про некую госпожу Локхарт — о ней на рынке судачили с большим удовольствием. Дочь владельцев трех больших лавок, Селессия Локхарт, позволила себе интрижку с офицером. Тот вскоре перевелся в столицу, а ее с собой не взял, зато место офицера тут же занял чинуша Анеройен — да-да, тот самый, из желтого листка. Разумеется, ни о каком благопристойном ухаживании речь уже не шла. Двадцатилетнюю содержанку поселили в двухэтажном доме недалеко от центра для все-знают-какой цели. Заметка из листка и обсуждалась торговками, мол, так ей и надо, гулене, сначала с офицерьем путалась, теперь чинушья полюбовница, и то, вон, по бабам от нее сигает, небось, скоро ей нового полюбовника искать придется, а там покатится.
Адрес дома содержанки выяснять не стали, чтоб не привлекать внимание. Но это нестрашно, главное, знаем имя и историю. Разговорившись про беспутную девку, Лавронсо ловко свернул тему на прочих бесстыжих дам и выудил еще одно имя: леди Эливан. Продавщицы лука и репы спорили, женится виконт Меркат на ней или нет. Леди Эливан была аристократкой, хоть и без титула, виконт так и жил холостяком, поэтому леди занимала положение не низкой содержанки, а “дамы сердца”, хоть и жила за счет виконта в одном из его домов. На замечание Аларика, что он сомневается, будто виконт любовнице большой и устроенный дом снял, торговки тут же замахали на него руками: “Что ты, что ты, у ней дом возле Сахарного озера, там маленьких не бывает”. Судя по разговору, торговки “болели” за леди Эливан.