Увы, на середине порции нас прервали. Некая молоденькая пышечка, одетая в кремовое платье со множеством оборок, медленно продефилировала мимо и задела “Берлиэль” нарочно отставленным в сторону ридикюлем. Рассыпавшись в извинениях, во искупление столь ужасающей вины она заказала на наш столик бутылочку зеленоватого вина с резким запахом, но Бейлир, судя по одобрительному движению бровей, был с ним знаком.
“Эльфийка” назвалась и указала на меня как свою воспитанницу Китти.
— Селессия Локхарт, — представилась дама.
— Леди, — “Берлиэль” указала на стул, — позволю себе предложить вам присоединиться.
В том, что касалось очарования женщин, Бейлир бывал на редкость сообразительным.
— Нет-нет, я не леди, — зарделась польщенная госпожа Локхарт. — Но приму ваше приглашение с большим удовольствием. Ах, я так люблю “Золотую мерку”!
Наверное, господин Анеройен сладкоежка, иначе не могу объяснить выбор содержанки, которая похожа на большое говорящее пирожное. Была бы Локхарт из семьи старой аристократии, модистки непременно указали бы ей на неподходящий фасон. Аристократки опасаются шепотков за спиной и предпочитают прислушиваться к мастерицам своего дела. Но если на девушку из бедной семьи внезапно падают деньги, она отметает все попытки наставить ее на путь истинный, поскольку уже уверилась в своем совершенстве.
Госпожа Селессия продолжала вещать про ресторацию, чтобы у нас не возникло сомнений, что она хорошо знакома с этим местом.
Я невозмутимо положила в рот еще кусочек оранжевой рыбы, хотя очень хотелось рассмеяться. Похоже, между любовницами лордов из рода Меркатов возникло соперничество, и бывшая лавочница дразнит леди Эливан, появляясь в ресторации в двух шагах от ее дома.
Впрочем, нет, не соперничество. Цыпленок не может быть соперником боевому коню, но может назойливо чирикать и метаться под ногами, делая вид, что он ровня. Решит ли конь пнуть птенчика лично, вот в чем вопрос.
Чтобы сделать приманку слаще, Бейлир упомянул свой дар искусств в тот момент, когда официантка меняла блюда. Неужели не доложат своей постоянной клиентке?
Дамы выпили по рюмочке странного напитка. Мне не предлагали — юным барышням не пристало пить хмельное, кроме одного бокала игристого на балу. Бейлир умело вел разговор, и госпожа уже принялась зазывать нас на чаепитие. Что ж, даже если ловушка не сработает, мы доберемся до Эливан по длинной цепочке.
Но ловушка сработала. Леди явилась, когда я покончила с перепелкой в ореховом соусе, а Бейлир расправился с рулетами из телятины с кислыми южными фруктами яркой расцветки. Еще не дойдя до нашего стола, она всплеснула руками и принялась рассыпать громкие восторги:
— Ах, леди Берлиэль! Я столько слышала о вас! Наконец-то, наконец-то вы посетили наш город!
Леди двигалась к нам коброй с раздувшимся капюшоном, и белозубая улыбка никого не обманула, ни меня, ни Бейлира, ни госпожу Локхарт. Леди явилась забрать добычу у той, кому она не по рангу.
— О, прошу прощения, нас не представили, но я надеюсь, вы простите мне эту маленькую вольность. Аридия Эливан к вашим услугам, — закончила она, дойдя до нашего столика.
В отличие от содержанки чиновника, “возлюбленная” виконта была одета в шелк цвета приглушенного нефрита, который очень шел к ее темно-русым волосам. На платье не было излишней декорации, тем явственней было видно, что силуэт идеально подогнан к точеной фигуре, а ткань тонкой выделки и наверняка из эльфийского сырья. Объемная шляпка с полями в две ладони шириной довершала наряд — и утвердила впечатление кобры, готовой к атаке.
На госпожу Локхарт было жаль смотреть, но увы, увы, мы охотимся не на цыплят.
“Берлиэль” с достоинством кивнула:
— Присаживайтесь, леди Эливан, я тоже слышала о вас не далее как вчера. Мое сердце радуется от знакомства с той, что не погнушалась подать голос в защиту наших безмолвных друзей!
Похоже, историей про парк леди Эливан задела Бейлира за живое. В этой реплике эльф был совершенно искренен — бессмысленную вырубку дикорастущих деревьев эльфы считали проявлением варварской натуры.
Леди выбрала место с противоположной от госпожи Локхарт стороны между мной и Бейлиром, и повела разговор о высоких стилях поэзии, бессомненно, знакомых известной своим даром искусств эльфийке. Цыпленок был растоптан, но покидать компанию счел позором. Госпожа Локхарт бессильно улыбалась, глядя на оживленную беседу. Чтобы не давать противнику ни малейшего шанса, леди ловко включала меня в разговор, не требуя при этом осмысленных реплик — достаточно умна, чтоб не ставить в неловкое положение юную барышню, а следовательно, достаточно умна и для противоположного.