Обычный замок на литой дверце меня удивил. Проверила на контур — ничего. Решив рискнуть, я вскрыла его отмычкой и поняла причину “беспечности”. Литая дверца всего-лишь служила крышкой, защитой от пыли над настоящим замком, который можно было вскрыть только особым, специально для этого замка сделанным и настроенным артефактом. Углубление в виде ромба с лепестками на концах мерцало мелкими, будто пыль, кристалликами. Что ж, только очень серьезные секреты стоит держать за таким замком. Мы нашли тайник. Но без артефакта его не открыть.
Я закрыла литую крышку, защелкнула замок, подняла картину и принялась пристраивать ее на место, когда случилась катастрофа. Надколотый край рамы зацепился за пышный рукав моего платья из органзы. Одной рукой я застряла в раме, другой придерживала картину. Порванное платье, даже испорченная ткань на рукаве обязательно притянет внимание, а в разлохмаченном дереве останутся крошечные нитки, и наша легенда пойдет прахом.
Бейлир начал последний номер. Сейчас он закатывал глаза и заламывал руки, изображая сошедшую с ума новобрачную.
Извернувшись, я подхватила раму плечом, освободила правую руку и принялась осторожно выпутывать ткань из ловушки.
Наконец, гнусное дерево отпустило мой рукав, и мне удалось разгладить отметины. Но время было упущено. “Берлиэль” заканчивала арию, а я еще не выбралась из кабинета. Что делать? Уходить через окно?
Я вешала назад злополучную картину и выравнивала ее край, пока глубокий голос выводил:
Все жизни наслаждения с тобою разделю я, Вся жизнь улыбкой неба отныне станет нам.
Все. Конец песни.
Приоткрыв дверь, я проверила — в коридоре никого. Возвращаться под взглядами гостей по галерее и спускаться в толпу?
Я едва не подпрыгнула, когда Бейлир резко ударил по струнам мандолины и снова запел. По особняку разнесся необычный вокализ. Эльф взял резвый темп, столь редкий для благородного пения. Когда его голос внезапно стал мужским, у меня упало сердце, неужели он решил нас выдать? Но в следующее мгновение песня взвилась вверх и перелетела через несколько октав. Безумным танцем на высоких нотах звуки сплетались в рваные кружева. То срываясь вниз, то взлетая вверх голос эльфа создавал невыносимо прекрасную гармонию, а я бежала по коридору под ритм его ударов по струнам и благодарила Небесные сады за эльфийское искусство.
Прошмыгнув по галерее над залом я увидела, что Бейлир еще и танцует, изображая сумасшествие несчастной героини. Да, такие звуки в своем уме не издаст даже эльф.
Заметив, что я вернулась на стул, он выдал последнюю руладу, и тремя аккордами завершил выступление.
Я едва не вышла из роли, опасаясь, что рыдающие дамы разорвут на части либо Бейлира, либо голубое платье, обнажив сущность моего напарника, но эльфийско-дварфийский шелк выдержал напор. Интересно, где и когда Лавронсо успело оценить действие эльфийского дара на светских леди?
Похоже, я могла бы провести в любом месте особняка еще с четверть часа, никто бы не заметил.
Дамы постепенно успокаивались и принялись промакивать салфетками размазанные по лицам краски. Хозяйка вечера обмахивалась веером со скоростью Оливьера, шинкующего овощи. На ее лице застыла улыбка блаженства — в этом сезоне все соперницы в свете Иркатуна повержены.
Я скромно встала в уголок, пока Бейлир принимал восхищение, восторги и с улыбкой императрицы благодарил слушательниц едва заметным кивком. Высокородные леди роились вокруг певицы, мужчины попытались зайти клином с другой стороны. Дамы, оставшиеся в последних рядах, сменили тактику и обратили внимание на меня, но госпожа Локхарт успела первой.
Любовница чиновника снова была одета в платье-торт, но в этот раз ярко-голубого цвета с блестками. Интересно, как она пробралась на прием? Очевидно, госпожа Локхарт чувствовала себя не в своей тарелке среди благородной публики, слегка скандализированной присутствием любовницы женатого мужчины, тем более, недавно его имя полоскали в бульварном листке, но ради того, чтоб добавить ложку уксуса в бокал игристого для леди Эливан, госпожа Пирожное была готова потерпеть.
Я изобразила наивную радость от встречи со знакомым лицом. Позволив себя расцеловать я искренне согласилась составить госпоже Локхарт компанию. Для юной девушки совершенно естественно обращать внимание на украшения, поэтому я не таясь рассматривала, как на шее госпожи Локхарт мерцала, переливаясь магкристаллическими огнями, подвеска с тремя лепестками, которые идеально подошли бы к выемке для ключ-артефакта.