Это было не вопросом, скорее, раздумьем. Ловкач понимал, что ничего сверх нужного я ему не скажу. Он внимательно посмотрел на меня и заговорил снова:
— Есть у меня к ним подход, держал для чего-нибудь серьезного. Через два дня бумаги будут у меня.
— Цена?
Он окинул меня взглядом и ухмыльнулся:
— Останешься до утра и расплатишься. Ты явно не девица, хотя вряд ли много умеешь.
Ловкач и правда ловок. Он придумал, как отомстить мне за арест, но оставить живой и здоровой, чтобы я расчистила ему дорогу к ночному трону. Я сделала попытку поторговаться:
— Я могу заплатить столько, что хватит на трех лучших дам из лучшего заведения города. С доставкой.
— Я назвал тебе цену. Не хочешь — как хочешь. Если согласна, раздевайся.
Я посмотрела ему прямо в глаза и приподняла бровь:
— Платить вперед?
Хмыкнув, он кивнул:
— Значит, послезавтра. И не вздумай дурить. Или так, или ищи кого другого. Но учти, кто другой запросит дороже, — и глянув на мою заломленную бровь, поясил: — могут и на троих тебя разложить.
Могут. Если я откажусь, все трущобы будут знать, кто я такая, и какую цену с меня брать.
За ту дюжину шагов, что отделяла дверь от зала, где меня ждали Аларик с Лавронсо, я несколько раз с силой выдохнула и постаралась спрятать внутрь желание убивать. Что делать? Что? Я не знала. От мысли лечь в постель с этой тварью хотелось удавиться.
Я не раз и не два получала подобные предложения, но мне удавалось добыть искомое иначе: переубедить, приставить кинжал к горлу, выкрасть, взять с боем. Конечно, про каждую порученку шептались, мол, знаем-знаем, как она работает. И про многих симпатичных молодых порученцев тоже. Один весельчак спьяну предположил, что мы с красавцем-Нимнадилом украсили ночь графа N на троих. Не успела я удивиться его глупости, как тот не досчитался трех зубов. По общему мнению приятелей пострадавшего, Нимнадил его пожалел. Мог бы и мозги по столу размазать, "все равно этому дурню не надобны, коль эльфа-боевика задирает".
Но одно дело — сплетничать, другое — знать наверняка. Не только брезгливость меня останавливала, не только ощущение тошноты при одной мысли о чужих руках, но еще и понимание, что это путь в один конец. Фасталк был не единственным, кто дал мне задание из-за моей чистой репутации. Жениха-полуэльфа, который был моим напарником, посчитали допустимым отступлением от правил, так же, как владение кинжалом и рукопашным боем для женщины. Но если бы я коснулась настоящей грязи, меня мигом перевели бы из приличных дам в нечто вроде веселой девки, и вместо сопровождения почтенных вдов с дочерьми мне бы стали предлагать добыть документы, ценные украшения или компрометирующие сведения, проведя ночь с нужным человеком. Или и вовсе — стать таким компрометирующим случаем. Будучи порученцем в гильдии, от подобных заданий я с негодованием отказывалась.
Но сейчас ставка — благополучие дочери Аларика, и может статься, спокойствие этой части королевства. Имею ли я право отступить? Я и правда не девица. И я больше не гильдийский порученец. Репутации у меня все равно нет. Что будет со мной после того, как я разрешу дело Аларика и довезу троицу до порта, никому не интересно. Бейлир пойдет своим путем, а мне... и правда, полезь я в петлю, об этом и не узнает никто. А после ночи с этим... как жить?
Я подавила приступ тошноты и заставила себя обдумывать ситуацию дальше, но дварфо вклинилось в мои мысли.
— Ну? Договорились? — вполголоса спросило Лавронсо, когда мы возвращались назад.
Мордага с нами не было. Видно, ушел по поручению Ловкача. — Наполовину, — ответила я. — Он обещал к завтрашнему вечеру добыть бумаги.
— Сколько он хочет?
— Мы еще не закончили торговаться.
Дварфо с сомнением хмыкнуло.
Я не успела перевести дух от того, что удачно скрыла подробности его предложения, как заметила, что Аларик и Лавронсо отстали и зашептались. Выругавшись про себя я остановилась и оглянулась. Лавронсо махнуло рукой куда-то в тупик. И там дварфо встало, широко расставив ноги и сложив руки на груди, перекрывая мне путь к побегу, а Аларик прорычал:
— И не вздумай.
— Что? — очень натурально удивилась я.
— Платить ту цену, которую он назвал.
— Я не понимаю, о чем ты. Мы еще не договорились.
— Конечно, не договорились. Ты никогда не расплачивалась собой, не так ли? Но именно такую цену он назвал.
Барон Аларик Боулес не спрашивал, он утверждал. Я молчала.
— Лори?
Я собралась с духом. Я порученец, в конце концов. Посмотрев ему в глаза я отчеканила: