Эльф многозначительно позвенел отмычками. Кое-чему я его научила.
Райин тяжело дышала, когда Ли листала блокнот. Наконец, она подняла на Райин побелевшее от гнева лицо:
— Пятнадцать операций. Кто они? Убийцы и мошенники, которым новая рожа понадобилась? — Открыв блокнот, она прочитала: — Отвертка. Разрез глаз, выпрямить нос, увеличить губы. Кто она, эта Отвертка?
— Думаю, он, — вставила я слово. — Его банду недавно вырезали. А может, и правда она. Наверное, Отвертке удалось убежать от Меркатов и сменить лицо, чтоб не искали больше. Так, Райин? — Я посмотрела на женщину, но та лишь ожгла меня злым взглядом.
— А вот это точно мужчина: Ловкач, свести шрам. Назначено через две недели.
— Это тот, кто ей документы прислал подержать для меня, — пояснила я для Ли. — Значит, так они и познакомились. Кому и за сколько вы продали сведения про артефакт Лигатрика? Для интереса спрашиваю.
Мне, конечно, никто ничего не ответил.
— Ли, выйдем ненадолго.
Мы вышли в коридор, и Ли попросила подождать. Поймав первую же служанку, отправила ее за двумя орчанками-охранницами, у которых было время отдыха, но в случае необходимости их звали.
— Теперь говори. Может, заодно скажешь, что с ней делать.
— Именно это и скажу. У тебя же есть средства усыпить ее? — Ли кивнула. — Продержите ее на этих средствах две недели. Есть-пить, конечно, будите, но потом снова. Может, три недели, но я думаю, через две уже что-то прояснится. Извини, ничего больше не скажу.
— Бумаги против Меркатов, говоришь… Да, сейчас ее нельзя отпускать. Эх, жаль, хорошей лекаршей была, хоть и без магии. Ладно, сейчас распоряжусь.
Вскоре пришли три женщины, Райин быстро прижали тряпку к носу, и с помощью орчанок куда-то унесли.
Ли глянула на меня:
— Раз уж встретились, посидим? Часок у тебя есть?
— А… — я кивнула на друзей.
— Накормят и напоят. У нас тут кухня как в дорогом ресторане. Ты же понимаешь, что деньги на переправку физиономии только у богатых водятся, а они на каше с похлебкой жить не станут. И бар у нас тут ого-го.
Я вопросительно посмотрела на Бейлира с Алариком, и они кивнули.
Ли увела меня на третий этаж, в одну из декоративных башенок, которые возвышались над ухоженным садом, и нам накрыли на стол. Еда и правда была великолепной.
Не касаясь последних событий, мы болтали о жизни.
Перед тем, как сесть за стол, Ли предложила мне быстро ополоснуться в душе и переодеться в цветастую робу, как у пациенток. Приятный шелк струился по телу, а узоры были хоть и несколько ярковатыми на мой вкус, но вполне элегантными. Ли тоже переоделась.
— Стараюсь придерживаться правил. Помнишь, как нас учила Мостклер?
— Помню. Держите планку, девочки, и тогда, может статься, планка удержит вас в нужную минуту. — Я попыталась изобразить голос преподавательницы, но мне до нее далеко.
— Именно, — кивнула Ли.
Я обратила внимание на ожерелье, которое она надела к ужину. Оно блестело синеватым отливом, и переплеталось углами с резкими формами.. Неужели знаменитая Лунная сталь, которую куют только дварфы, никому не сообщая секрет?
— Красивая вещица, и очень тебе идет.
— Да, Бертилен изучил мой вкус, потом стал работать.
— Твой ювелир?
— Мой ювелир. И мой жених, — не удержавшись, она улыбнулась.
— Но ведь это дварфийская Лунная сталь? Или я ошиблась?
— Не ошиблась. Он дварф, — подтвердила Ли.
— Потрясающе. Но как ты решилась снова выйти замуж? Завидую твоей смелости, — я и правда была удивлена.
— Почему нет? Он хороший. Мы с ним год уже. Я знаю его получше, чем первого. А ты сама? Нет?
— Нет, я больше не рискну. После моих историй… нет.
Ли хмыкнула:
— У каждой свои истории. Это не повод прятаться от жизни.
Я лишь грустно улыбнулась и спросила.
— Неужели тебе совсем-совсем не страшно?
— Чего мне бояться? — ответила она вопросом на вопрос. — Меня били — я выжила. Угрожали — я плюнула. Разорили, — она обвела рукой уютную столовую, — я снова на ногах. — Лилибет глотнула еще вина и призналась: — Был еще один, Кеном звали. Уже про свадьбу говорил. Семейное дело, мол, откроем на двоих. У него лавка мелкая. Я как услышала, задумалась, надо ли. А потом смотрю, он прямо при мне на молодых девок заглядывается. Я осторожно так, мол, не уверена. Рано про свадьбу. Знаешь, что сказал?
Я мотнула головой.
— Ты, говорит, всем хороша, и глазки, и… — она обрисовала рукой выпуклости, — но годы у тебя не те, чтоб откладывать. Отложишь, говорит, а мне ждать, что ль? Думаешь, лучше найдешь? Я и пнула этого Кена под зад.